Ожидания Бена Уикса - [63]

К настоящему времени Андерхилл уже давно уехал из Дубая, но аль-Халед связался с ним и с его помощью нанял для Ахмеда хорошего учителя. Ахмеду вспомнилось, как отец заглянул в комнату, где он вместе со своим наставником, мистером Гринспеном, готовился к вступительным экзаменам в иностранную школу. Ахмед закрыл было учебник, чтобы поспешить на вечернюю молитву, однако отец, чуть развернувшись в дверях, с достоинством поднял ладонь и сказал по-английски:

– Продолжай заниматься. Завтра экзамен.

К тому же в школе никто иностранцев к молитве не призывает.

И хотя в Эмиратах мало кто отправлял своих детей учиться за границей до поступления в университет, аль-Халеда мало интересовало, как делают другие. Он сам хотел стать великим человеком и хотел, чтобы его сын стал великим человеком и блистательным правителем Эмиратов.

Отец Ахмеда высказал это именно в таких выражениях, и теперь Ахмед изложил их Бену. Ахмеду очень хотелось, чтобы Бен тоже поверил в его будущее величие, как верил в это отец.

Ахмед рассказал, что, поскольку иностранцам не позволено владеть какой-то недвижимостью в Дубае, многие эмиратовцы обеспечивают себе доход, лишь взимая арендную плату и больше ничем не занимаясь. Они мечтают лишь о «Ролексах» и дорогих автомобилях, и это внушает отвращение его отцу, который в себе и своей семье видит возможность для Эмиратов стать могущественнее, достичь гораздо большего, занять свое достойное место среди великих наций. И добиться этого можно, по его мнению, если научиться всему, что ведомо Андерхиллу.

– В качестве предостережения всем нам отец частенько цитирует слова эмира аль-Мактума: «Мой дедушка ездил на верблюде, мой отец ездил на верблюде, я езжу на “Мерседесе”, мой сын будет ездить на “Мерседесе”, но его сын, возможно, снова будет ездить на верблюде». А потому для нас очень важно научиться нужным в обществе вещам и научиться правильно себя подавать.

Ахмед прервался, задумавшись. Он совсем не так предполагал преподнести Бену эту историю.

– Но теперь мне кажется, я сюда совсем не вписываюсь. Похоже, я просто не знаю, как тут себя вести. Судя по всему, я очень много чего делаю неправильно.

Он пытливо посмотрел на Бена. Тот мгновение подумал, потом помотал головой.

– Нет. Это всего лишь временное явление. Первогодкам всегда поначалу устраивают тяжелую жизнь. Это процесс притирания к коллективу. Так ты постепенно становишься частью школы.

Бен помолчал. Ахмеда его слова, похоже, не сильно убедили.

– Через год ты об этом даже и не вспомнишь!

– Да я уж точно буду помнить, – усмехнулся Ахмед.

– Но ты уже не будешь воспринимать это так серьезно. Правда!

* * *

Все выходили из столовой в длинный коридор, ведущий к гигантским входным дверям, а Бен, развернувшись на костылях, привалился спиной к перекладине небольшой двери сбоку прохода. Наверное, подумал он, Андерхилл тоже выходил отсюда через этот огромный проем – еще когда сама дверь была целиком из дерева.

Бен проковылял на костылях по большой песчаной парковке к своему гольф-кару, предполагая вернуться к себе в комнату и кое-что почитать, но тут услышал, как дверь столовой за спиной открылась и закрылась. Он обернулся, и на миг его кольнуло досадой, что он опять обознался. Однако на сей раз это и впрямь оказалась Элис – в спортивных штанах, кроссовках и все том же голубом свитерке. Заметила она Бена не сразу, но, увидев, тотчас помахала рукой и с легкостью догнала.

– Привет, Элис, – не смог он сдержать радостную улыбку.

– Мистер Уикс, – кивнула Элис. – Не видела вас с тех самых пор, как вы повредили ногу. Чертовски сочувствую.

– Могло быть и хуже, – отмахнулся Бен. – Как делишки?

– Да вот, собираюсь в тренажерный зал побегать на дорожке, это притом что живу в лесном раю со множеством тропинок для бега. Люблю, видишь ли, парадоксы.

– Тебе надо в спортзал? – уточнил Бен.

– В спортзал.

Они дошли до гольф-кара.

– Как ты понимаешь, у меня самого нет пока нужды ходить в спортзал, но я все же воспользуюсь этой возможностью тебя туда подвезти.

– Правда?

– Зачем же напрягаться перед пробежкой? Это совсем не по-американски. – Бен засомневался, насколько беззаботен сейчас его тон.

Элис кивнула и забралась на пассажирское сиденье. Пока она усаживалась поудобнее, Бен улучил возможность взглянуть на ее грудь. Швы ее спортивного бюстгальтера выпирали даже под свитшотом.

Он вставил костыли в специальную рамку с нейлоновой сеткой, куда обычно помещают сумку с принадлежностями для гольфа, и, ухватившись за стойки, поддерживающие крышу его транспорта, повернулся боком и запрыгнул за руль. Бен поймал себя на том, что проделывает все это с каким-то особым лоском, как будто мог пленить эту девушку неким элегантным способом садиться в гольф-кар. Вновь до него донесся ее запах, и каждое его движение тут же приобрело напускную небрежность. Он повернул ключ в замке зажигания, сожалея, что этот мотор не способен издать такое же рычание, как у настоящего автомобиля, и нарушить внезапно появившуюся натянутость, которую, ему казалось, сейчас испытывает Элис. Бен отпустил тормоз, и с негромким жужжанием они покатили вперед. В движущемся воздухе ее запах тут же развеялся.