— Ну! — говорит дедушка.
— Принимаю шестую школу, — сказал наконец Григорий Петрович.
— Прыткий паренёк, — засмеялся дедушка. — Всё-таки принимаешь?
— Я с одним условием согласился, — говорит Григорий Петрович.
— Ещё и с условием! Условий там много. Ты ещё их прочувствуешь, эти условия.
— С таким условием… — говорит Григорий Петрович. Подул на свои очки и на нос их надел. Смотрит теперь на дедушку. — С условием, что вы, Василий Дмитриевич, пойдёте завучем…
— Ему пионервожатым сподручней, — фыркнула бабушка.
— Занятное условие, — сказал дедушка. — А меня ты спросил?
— Вот я и спрашиваю вас, — сказал Григорий Петрович.
— А тут и спрашивать нечего! — закричал дедушка. — Я сразу говорю: нет, нет, нет! Мне в феврале семьдесят будет!
— Знаю, — сказал Григорий Петрович.
— Ничего ты не знаешь! — закричал дедушка. — Там старик не нужен! Там длинноногий нужен! Зубастый! Кудрявый!
— Кудри пока есть, — сказала бабушка.
Дедушка руки за спину заложил и мимо нас забегал — туда-обратно. Это он думает, раз уж руки за спину заложил.
— Глядите: он ещё думает! — сказала бабушка.
— У меня же нынче десятый класс! — закричал вдруг дедушка. — Ты соображаешь? Я ведь должен их выпустить?!
— Глядите: он ещё согласится! — сказала бабушка.
— Даже речи не может быть, — сказал дедушка.
Я тут всё время была. Сгребала листья. Так чисто сгребла! А дедушка вдруг говорит, как будто только увидел:
— Саня, ты чего тут толчёшься? Разговоры неинтересные. Иди, брат, играй! У тебя гость. Займи-ка гостя!
Я про этого Игоря и думать забыла. Тоже мне — гость. Он совсем не ко мне приехал. Даже не знаю, как с ним и говорить.
Но раз дедушка сказал, я, конечно, пошла.
Этот Игорь за дачей стоит и малину ест. Так смешно ест! По ягодке. Сорвёт одну ягодку — и в рот. Ягодку — и в рот. Так никогда и не наешься. Малина мягкая. Она сразу проскакивает, а во рту пусто…
— Надо горстями, — говорю я.
А этот Игорь как шарахнется из малины! И сразу есть перестал. Будто мне ягод жалко, даже смешно. Я говорю:
— У нас малины много. Просто не знаем, куда её девать…
— Чего я — малину не видел?
— В ней червяков совершенно нет, — говорю я. — А у Нечаевых — червяки. Всё равно в малине невредные червяки, они же ягодные. Мы с молоком малину едим…
Теперь этот Игорь молчит. Прямо не представляю, как с ним разговаривать. Может, ему неинтересно про червяков? Но червяк же не виноват, что он червяком родился…
— У нас ещё смородина есть, — говорю я. — Ты смородину любишь?
— А тебе-то чего?
Это какой-то вопросительный мальчик. Одними вопросами разговаривает. Других слов, наверное, не знает. Нет, я больше его занимать не буду, хоть он и гость. Пускай что хочет делает.
А он ничего не делает. Сел на крыльцо. Ну и пусть.
Я лейку взяла и огурцы поливаю. У меня своя грядка есть. Кто же будет за ней ухаживать? Она моя. Такие огурцы лежат крупные, все в пупырышках. Уже желтеют. Но мне их жалко срывать. Может, они ещё подрастут? Будут как кабачки. Такой новый сорт! У меня на грядке нора появилась. Вчера её не было.
— Тут крот живёт, — говорю я.
Это я просто так сказала: никому.
— А у крота глаза есть? — вдруг говорит этот Игорь.
Я удивилась.
— У крота? — говорю.
— У крота! — говорит он.
— У крота? — говорю я.
— У крота, — говорит Игорь.
Я уж сама не знаю — у крота или у крота? Мы так запутались!
На корточках друг против друга сидим и глаза таращим. Я прямо чувствую, как я таращу. А Игорь щёки надул, сейчас лопнет.
— Это ты про кого? — говорю я. — Про крота?
Ой, я не так сказала.
— Конечно, про крота, — говорит Игорь. — Ведь он крот?
— Крот, — говорю я. — А то кто же?
Вдруг как захохочу! В грядку свалилась, на огурцы. Игорь рядом свалился. Он так хохочет! У него очки слетели. В ботву. Мы никак их не можем найти. У нас просто сил от хохоту нет.
— Я ему эти очки дарю! — хохочет Игорь.
— Кому? — хохочу я.
— Кроту! — кричит Игорь.
— Кроту! — кричу я.
Ой, я больше уже не могу… Я по грядке катаюсь. Ногами дрыгаю. Лейка в сторону отлетела. Игорь по ней сандалией бьёт. Это такой барабан. Я буду под барабан плясать. Уже пляшу!
— А давай его выманим из норы, — предлагает Игорь.
Я, конечно, согласна. Только как крота выманить? Морковкой? Крот хитрый! В своей шубе сидит под землёй и попробуй достань! Я позавчера его видела. Так шмыгнул!
— Большой? — говорит Игорь.
— Как барсук.
— А барсук большой?
Игорь барсука в зоопарке видел, но уже забыл. Он катался на пони, не до барсука было.
— Как медведь, — говорю я.
Нам опять так смешно — ужас!
Но Игорь считает, что крота можно в два счёта выманить. Нужно воду в нору налить. Сколько влезет! Тогда крот обязательно выскочит сушиться. Он воды совершенно не переносит. Ведь дождь под землёй не идёт! Где он в мокрой норе будет шубу сушить?
Мы воду из бочки таскаем. Можно, конечно, из-под крана. Но под краном вода холодная. Вдруг крот простудится? А эту бочку дедушка утром наливает, и весь день она на солнце стоит. Чтоб вода прогрелась. Тогда вечером можно тёплой водой поливать огурцы.
Огурцы подождут. Ничего с ними не будет, если один раз вообще не полить. Подумаешь — огурцы! Их в магазине полно. А крота в магазине не купишь. Мы с этим кротом, может, в цирке будем выступать. У нас будет учёный крот!
