Ожидание за кулисами - [36]

Дабы скоротать ожидание Неподкупный заказал чашечку кофе и погрузился в чтение газеты.

— Привет, Макс! — воскликнул подошедший Жорж. — Давно не виделись.

Робеспьер сухо поздоровался с ним, не отрываясь от чтения.

— Холоден как лед! — хмыкнул Жорж. — Прости, ну не могу я участвовать в заведомо проигрышных делах.

— Ты так уверен, что нашел выигрышное дело? — ледяным тоном спросил Неподкупный.

— Конечно! Компания Манон Ролан и Бриссо щедры.

— Неужели. Я всегда считал тебя умнее, — пожал плечами Макс.

— Ты ошибаешься, если решил, что я им доверяю, — отметил Дантон. — За этими сволочами надо следить! А вот портфель министра…

— Жорж! Неужели ты веришь, что они дадут тебе портфель? — спокойный тон Робеспьера сменило удивление.

— Я им нужен. Они не посмеют мне отказать! Эти люди меня боятся.

Неподкупный отложил газету и произнес:

— Во-первых, ты будешь нужен им недолго, во-вторых, с министерствами в руках бояться нечего, в-третьих, им есть кому раздать портфели, а ты в этот список не входишь. В-четвертых, они ждут не дождутся, когда от тебя избавятся.

— Хватит! Хватит умничать! Нашелся предсказатель! Ты просто завидуешь! Если так, присоединяйся, они будут рады тебя видеть! Особенно Манон. Помнишь, ты даже ужинал с ней.

— Закроем эту тему, — сказал Макс. — Знай одно, когда одумаешься, я буду рад видеть тебя моим союзником.

Жорж пожал плечами. Неподкупный временами казался ему немного тронутым.

— А все-таки, что ты взъелся на Лафайета? — поинтересовался Дантон. — Я, конечно, сам этого урода терпеть не могу, но все-таки. Почему ты уверен в его предательстве?

— Почуди сам. Он человек военный и понимает, что дезорганизованная, не обмундированная, безоружная армия никогда не победит.

— Ну, понимает он… что из этого?

— Значит, победят австрийцы, восстановится абсолютная монархия. Все, за что Лафайет боролся все эти годы, исчезнет. Он неглуп и поймет, что лучше самому восстановить монархию, но не абсолютную, а конституционную и на своих условиях. Выгоднее стать союзником сильного противника, чем побежденным.

— Ха! Ты взялся предсказывать будущее!

— Жорж, это не предсказание. Только логика…

— Хватит строить из себя умника…

Подошли Светик и Антуан. Завязался разговор о расследовании.

— Опять убийство? — заинтересовался Жорж. — Любопытно. Я тоже послушаю. Подвинься, цветочек. Чего расселся! — обратился он к Антуану.

Дантон заказал еще бутылку вина и, развалившись на стуле, приготовился слушать. Сен-Жюст скорчил такую недовольную физиономию, что Светлана еле сдержала смех.

— Будем подводить итоги, — сказал Робеспьер. — Кто мог покушаться на жизнь мсье Шапареля.

— Мадемуазель Нароль — не сыскать нам более подходящей кандидатуры, — сказал Анутан. — Девушка, ослепленная любовью и ревностью, совершает покушение…

— Во закрутил, — хихикнул Жорж.

— Но возможно, она тут совершенно не при чем, — заметил Неподкупный.

— Да? — удивилась Светик.

— Убийца мог ударом оглушить девушку, а потом вложить нож ей в руку, — пояснил Макс. — Но вычеркивать из подозреваемых ее рановато. Ревность может толкнуть на убийство.

— Кого ты склонен считать подозреваемым в этом покушении? — поинтересовался Антуан.

— Во-первых, судья Бюсьер, влюбленный в мадмуазель Нароль. Он мог решиться на убийство соперника. Возможно, судья намеренно лишь ранил Клода Шапареля, а нож подложил мадемуазель Нароль.

— Зачем? — не поняла Светлана. — Ведь он любит ее!

— Дабы обвинения в убийстве пали на эту особу! — пояснил Антуан. — Дабы безвыходная ситуация погрузила ее в отчаяние! Дабы бедняжка покорилась Бюсьеру, ибо только он может стать ее спасителем!

— Боже, какой ты умный, — хихикнул Жорж. — Ты хочешь сам раскрыть это убийство?

Речевые обороты Антуана вызывали у Дантона хохот, перемешанный с раздражением.

— Я бы попросил вас не путать убийство и покушение, — важно поправил Сен-Жюст.

— М-да, цветочек любит поумничать.

— Следующая у нас Софи Дюпон, — продолжал Неподкупный.

— Мой друг, по каким причинам эта мадемуазель вызывает твои подозрения? — спросил Анутан.

— Вы были в кафе де Фуа? — спросил Робеспьер присутствующих.

Все закивали.

— Ага, кофе там отличный, а вот вино — дрянь — водичка для учеников богословской школы — добавил Жорж.

— Значит, вы все видели Филиппу Нароль… Что скажете об этой девушке?

— Меня нельзя назвать ценителем, — махнул рукой Сен-Жюст.

— Тебя не об этом спрашивают, — хихикал Жорж.

— Умная, — сказала Светик. — Она так красиво говорит, мне даже становится стыдно.

— Мои слова опять имеют подтверждение! — строго сказал Антуан. — Бессчетное число раз советовал я тебе погрузиться в чтение книг великих просветителей!

Жорж был более многословен.

— Ну, девушка просто картинка. Осанка, фигурка, походка, жесты — прелесть! А как приветлива, разговорчива! Жаль, только недотрога. Однажды, я легонько шлепнул ее по… чуть ниже талии, а она мне: «мсье, я бы попросила вас больше этого не делать!» Такой ледяной тон, мне аж холодно стало!

— Сейчас вы сами ответили на мой вопрос, — улыбнулся Неподкупный.

— Чего? Меня твои загадки давно допекли! — воскликнул Жорж, осушив еще один бокал вина. — Объясняй! Хватит красоваться!

Робеспьер был доволен. Еще раз удалось блеснуть своей логикой. Он торжествующе оглядел лица друзей.