Озеро Белых Лилий - [8]

– Сабина, – нежно прошептал я, – вывих ноги вовсе не опасен, через несколько недель он об этой неприятности даже не вспомнит.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Водяной Человек исчез. Сабина больше не плакала. Вокруг царило безмолвие. Я обнял девушку. Ее белокурая головка склонилась ко мне на плечо, наши взгляды встретились. Ни в радостях, ни в невзгодах никогда еще я не был так счастлив. Сабина была усталая, ослабевшая. Ей так хотелось мне верить. Ясное небо, дрожащие тени придавали ее облику что-то божественное. О, таинственная сила Любви, побеждающей Смерть!

Обитатели озера

Шли дни. Мы все больше привыкали к чудесному озеру, гуляли по островам в сопровождении наших новых друзей. Юноши и девушки, резвясь, толкали наш плот, плавали вокруг него в прозрачной воде. На берегах, поросших свежей травой, мы отдыхали в тени трепетных ив и высоких тополей.

Но главным очарованием этой необыкновенной жизни были сами Люди Вод, которых мы узнавали все лучше и уже могли обмениваться с ними несколькими словами. Но не мы, а они учились нашему языку, так как наши уши оказались неспособными различать произносимые ими звуки.

Их нравы были просты и незатейливы. Понятие семьи для них вообще не существовало. Полагаю, что всего на озере жило около тысячи двухсот человек. Мужчины и женщины воспитывали сообща всех без исключения детей. Мы ни разу не видели, чтобы какой-нибудь ребенок остался без внимания.

Их жилища построены из бревен, покрыты мхом и ветками, в стенах проделаны окна. В теплую погоду жилища пустовали и использовались только зимой. Еду готовили под открытым небом, ели вареную рыбу, яйца, грибы и некоторые дикорастущие овощи. Они не употребляли в пищу ни мясо домашней птицы, ни других теплокровных животных. Мы сообразили, что они будут испытывать к нам отвращение, если увидят, что мы едим мясо, и потому ели то же, что и они. Чувствовали мы себя от этого прекрасно.

Их оружие представляло собой нечто вроде гарпуна, закрученного по спирали, который при броске летел по прямой, а также, описывая ряд последовательных кривых, мог возвращаться назад, подобно бумерангу австралийских аборигенов. Люди Вод им пользовались для добычи крупной рыбы. Кстати, рыбы в этом озере были самыми хитрыми из всех, что я когда-либо видел. Наверное, присутствие человека под водой заставило их на протяжении многих поколений выискивать более изощренные средства защиты. Наши хозяева очень ловко, охотились лишь на щук и окуней, а многих рыб приручили: они их не трогали, а ели только икру.

Люди Вод владели простыми ремеслами. Так, они знали гончарное дело, немного столярничали и плотничали. Вместо металлов они использовали очень твердую разновидность нефрита, из которого изготовляли наконечники гарпунов, пилы, ножи и топоры.

В целом их простые потребности не способствовали развитию ремесел.

Их жизнь была исполнена скорее поэтического начала, нежели практического смысла. Никогда прежде я не встречал людей, настолько лишенных чувства собственности, как Люди Вод. Казалось, они брали от жизни только то, что могло принести радость, счастье и отвергали то, что несет напрасные страдания. Нельзя сказать, чтобы они были бездеятельными. Люди Вод любили физические упражнения, подводные путешествия, плавали до изнеможения – подобно китам, они никогда не стояли на месте. В отличие от диких племен, у которых дни непрерывной охоты чередуются с днями полного отдыха, Люди Вод постоянно находились в движении.

Но эта невероятная активность не приносила никакой реальной пользы.

То был всего лишь отдых. Они плавали и ныряли так, как другие отдыхают. Кроме охоты, причем только на хищных рыб, они двигались ради того, чтобы двигаться.

Я не раз видел, как они показывали чудеса ловкости, выполняя такие замысловатые движения и принимая такие сложные позы, словно для них не существовало никаких трудностей; они вычерчивали такие линии, по сравнению с которыми изящество ласточки или форели кажется просто неуклюжестью. Их плавание отличалось такой виртуозностью и продуманностью движений, что казалось танцем, настоящим балетом, который они исполняли с замечательным искусством. Видя, как они плывут навстречу друг другу, разворачиваются, описывают круги вокруг партнеров, группами по двадцать-тридцать человек проносятся вихрем, я почувствовал в них несвойственную обычному человеку способность мыслить динамически или мускульно.

Особенно очаровательны были они при лунном свете. Я присутствовал на их водных празднествах, таких прекрасных, исполненных мечтой и негой, таких разнообразных по движениям, что ничто в мире не могло с ними сравниться.

Во время этих праздников, особенно когда они были массовыми, я наблюдал странный и восхитительный феномен. Из-за ритмических движений пловцов от воды исходило все нарастающее мелодичное звучание. Вначале едва различимый монотонный звук, словно доверительный шепот, чудесным образом ширился, гармония звуков слышалась все отчетливее. Вода дрожала и пела торжественную Песню Вод. От этого проникновенного, дивного, невыразимо нежного голоса у нас на глазах наворачивались слезы.