Озаренные - [69]
— Может быть, товарищи из комиссии покажут, как с «земником» бороться, — сказал Алексей. — Своим умом пока не добираем...
— Ну, как работается? — спросил Скарбеев Шаруду, не ответив Заярному.
— Курорт! — громко сказал Микола Петрович, даже эхо откликнулось в пустоте выработки.
— Как курорт?
— А так курорт, тому, кто молотком раньше рубал...
— Но все-таки, когда бывают неисправности, приходится попотеть? — допытывался Скарбеев.
— А вы откуда, товаришок? Шахтер? — поинтересовался Шаруда.
— С вами говорит профессор Скарбеев... Слышали такую фамилию? Он горняк не в меньшей степени, чем вы, — поспешил объяснить Коликов.
— Дуже приятно, молодой человек. Мы ученых людей поважаем. Они по науке знают, как простым людям раньше хлеб доставался... шо же вам сказать? Машина такая, шо я б всех профессоров скликав сюда в лаву и высрамил: шо ж вы раньше, сто чертей вам в ребра, такой машины не придумали? Я б тогда в десять раз здоровше был... Теперь, товарищ профессор, я только земничок сбиваю, — продолжал Микола Петрович, — а то вси ци глыбины оцими руками вывертував. — Он поднес прямо к лицу Скарбеева свои руки.
— То есть как? Не понимаю...
— Тут и понимать нема шо — то руки робили, а то машина за меня все делает, товарищ профессор. — Микола Петрович надвинул шлем и приблизился к машине.
— Посмотрим теперь, как нарезают нишу, — предложил Скарбеев. Благодарю за объяснение...
— Шо вы! Тут же пояснять не треба, когда очи у людей есть. Все видно. А вы из Москвы, мабуть? Коли побачите министра, скажите ему, шо проста людина, донецкий шахтер Микола Шаруда передает поклон всем, хто цю машину до нас послав. А конструктору мы свою ласку сказали...
— Вы напишите министру сами. Я с министром в чисто служебных отношениях. Мне неудобно передавать...
— Бачу, шо неудобно, — улыбнулся Шаруда. — Ну, бувайте, живить добре! А мы будем уголек скалывать, — он включил автоводитель «Скола».
— Что ж, это все пока органолептические наблюдения, — поднимаясь к вентиляционному штреку, заключил Скарбеев, — установим приборы — попробуем силенку «Скола»...
Алексей, сославшись на то, что ему нужно оформить заказ на подшипники, отстал от комиссии.
— Той профессор людина себе на уме. Спрашивает одно, а думает другое, — делился после смены Шаруда с Алексеем. — Та и мы не без царя в голове...
22
На третий день пребывания на шахте профессор Скарбеев зашел к Звенигоре. В кабинете начальника шахты находился Коренев.
— Как дела, товарищ профессор, чем порадуете? — приветливо спросил Звенигора. — Познакомьтесь. Это наш парторг — Коренев Владимир Михайлович.
Скарбеев поклонился, молча протянул руку.
— Наша работа подходит к концу. — Он улыбнулся, произнеся слово «работа». Все три дня Скарбеев и другие члены комиссии дежурили в бригаде Шаруды. — Нужно собраться, поговорить... Я хочу поделиться своими впечатлениями. Многое из того, что я предполагал, о чем предупреждали на техническом совещании, подтвердилось. Заярный напрасно ко мне относится тенденциозно, нетерпимо. Я сам хочу, чтобы машина работала успешно.
— Это вы хорошо надумали, профессор, — сказал Звенигора, — собраться, обговорить, посоветоваться. Посоветуемся, когда собраться, кого собрать.
— Завтра у нас технический совет шахты, — напомнил Коренев.
— Правильно, Владимир Михайлович. Соберем весь наш производственный актив, — согласился Звенигора.
— Мне кажется преждевременным массовое обсуждение, — возразил Скарбеев. — Здесь вопросы сугубо технические, касающиеся машиностроения. Я хочу доложить о них только руководству, людям, знающим теорию.
— Вот потому, что это технические вопросы, мы и познакомим с ними наших производственников, — настаивал Коренев. — Объяви сегодня, Кирилл Ильич, что профессор Скарбеев завтра сделает доклад.
— Позвольте, какой доклад? — перебил Коренева Скарбеев. Он был обескуражен. — Я пришел сам. Это моя инициатива... Я просто хотел сделать сообщение. Меня никто не может обязать. У нас по этому поводу еще нет мнения министерства.
— Но есть ваш акт — ваше мнение, с которым, надеюсь, министерство будет считаться, — сказал Коренев. Он сидел, не сводя пытливого взгляда со Скарбеева.
— Ну какая разница, как мы назовем? Сообщение или доклад, — примирительно проговорил Звенигора. — Значит, сегодня на наряде и объявим.
— Собственно, я не знаю, как еще со временем будет, мне нужно подытожить личные наблюдения.
— Час-другой найдете для шахтеров... — пожимая руку профессору, сказал Звенигора, — значит, завтра в четыре, после наряда...
Скарбеев вышел из кабинета.
«Дернула меня нелегкая идти напрашиваться на этот доклад, — мысленно ругал он себя за свой визит к Звенигоре. — Лучше было бы перед самым отъездом зайти и коротко сообщить о наблюдениях...»
Скарбеев постоял на крыльце бытового комбината шахты. Медленно пошел по улице поселка, свернул к клубу. Присел на скамейку. Он был расстроен не только разговором со Звенигорой, но и поездкой, всей этой историей со «Сколом». Он уже не раз ругал себя за то, что не промолчал тогда на совещании.
После посещения машинной лавы у него осталось чувство раздвоенности. Как ни старался он выискать существенные недостатки в работе машины, как ни придирался,— ему не удалось найти их. Плохо организовано крепление? Ну что ж, во всех машинных лавах оно далеко не блестящее. Протодьяконовская «теория крепи» сейчас не годится. Новую теорию нужно создавать...
В романе рассказывается о деятельности Владимира Ильича Ленина — создателя Красной Армии и организатора обороны молодой Советской республики. Автор сосредоточил главное внимание на показе событий от октября 1917 до сентября 1918 года. На страницах романа раскрывается титаническая деятельность Ильича по руководству обороной, а также экономической и политической жизнью страны, когда решались судьбы государства и рожденной Октябрем Советской власти.
Из яркой плеяды рабочих-революционеров, руководителей ивановского большевистского подполья, вышло немало выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Среди них выделяется талантливый организатор масс, партийный пропагандист и публицист Павел Петрович Постышев. Жизненному пути и партийной деятельности его посвящена эта книга. Материал для нее щедро представила сама жизнь. Я наблюдал деятельность П. П. Постышева в Харькове и Киеве, имел возможность беседовать с ним. Личные наблюдения, мои записи прошлых лет, воспоминания современников, а также документы архивов Харькова, Киева, Иванова, Хабаровска, Иркутска воссоздавали облик человека неиссякаемой энергии, стойкого ленинца, призвание которого нести радость людям. Для передачи событий и настроений периода первых двух пятилеток я избрал форму дневника современника.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.