Озаренные - [6]
Академика увлекло корректирование узлов машины так, будто не Алексей, а он был автором ее. Замечая на поле чертежа пусть даже слабый, едва пробивающийся росток нового, Верхотуров испытывал волнение молодости, снова становился дипломником. И уже не было у него ни ученых степеней, ни почетных званий, не было сотен грифов, поставленных им на своих и чужих работах.
На другой день Алексей снова был у академика.
— Нагрузку моторов подсчитали? — раскрывая папку с чертежами, спросил Верхотуров. — Нет? А я подсчитал!.. — вдруг меняясь в лице, с юношеским задором воскликнул он. — Мощностей ведь на две машины хватит. Моторы вы ставили так — лишь бы в коробку втиснуть?.. Ну, так ведь? Так? — словно поймав Алексея на плутовстве, посмеивался он.
— По ГОСТу, Евгений Корнильевич, полагается или шестидесятикиловаттный, или стокиловаттный, — смущенно объяснял Алексей.
— Намудрили. Превратили ГОСТы в казенную затею... Каждая отрасль себе работу облегчает, а другим усложняет. Электромашиностроителям хорошо, выпускают лишь несколько типов моторов — меньше хлопот... Подсчитайте, сколько лишних киловатт энергии ваш «Скол» будет забирать.
— Что-то больше ста в сутки.
— Видите, больше ста. Только один. А ежели тысяча «Сколов» станет работать? Целую электростанцию загрузят попусту!.. Плохо еще мы бережем энергию, труд людей. На этих припусках, излишествах столько мощностей теряем.
Верхотуров подошел к столу, отыскал в ящике ученическую общую тетрадь и, усевшись в кресле за столом, взглядом пригласил Алексея сесть поближе»
— Читал на днях статью Бернала. С увлечением. Есть у него любопытная цифра. Надо полагать — обоснованная. Четыре пятых добываемого сырья теряем! Четыре пятых! Натолкнуло это меня на мысль подсчитать: а как же с углем? Оказалось, еще хуже. Только одну десятую, пожалуй, с пользой расходуем... Не верите? И мне не верилось после первых подсчетов…
Верхотуров поднялся из кресла, молча прошелся по кабинету, потом, подойдя к Алексею, с тихим возмущением стал доказывать:
— Достанется нам от потомков за транжирство этого благороднейшего камня. Попыхиваем мы им в печах и печурках. Дымим так, что небо угольным становится. В стихах эти космы восхваляем. В пейзажах разрисовываем... Варварство, пожирательство! Тысячи людей в глубоком подземелье, в духоте, полумраке, сырости долбят пласты, а у нас котлы дымогарные... Ды-мо-гар-ные! Слово-то какое гадостное — скифское... Дым с гарью. Доменные печи до сих пор на коксе. Чем это отличается от горна? Только величиной да тем, что кожух печи из железа.
— Пока не удаются другие способы, — неуверенно вставил Алексей.
— Не удадутся, если будем выжидать, когда они готовыми на чертежи лягут. Искать, вынюхивать надо. Сотни дорожек испробовать. Придираться ко всему. А нужен ли кокс? Что он дает? Горючее — углерод. А если этот углерод по-иному ввести в печь? Например, сжигать в домне тощие угли. Потом с помощью катализаторов разлагать на углерод и кислород. Тогда и кислородное дутье будет не нужно! Кто над этим работает?.. Мне не известно! Нужно с детства вставлять в людей этакую пружину бережливости. Отметки в школе ставить — за бережливость. Этим уважение к человеческому труду прививать... Уважение! Не сожаление, не оханье, — ах, бедные труженики, ах, им тяжело, — а уважение!
Евгений Корнильевич безнадежно махнул рукой и отошел к окну. За стеклами в электрической метели плавились строгие кубы, амфитеатры ночной Москвы. Где-то у горизонта в светящемся молоке ночи маячили бетонные трубы электростанции.
— Извольте, любуйтесь, — указывая кивком головы в их сторону, сдержанно негодовал Верхотуров, — новая стройка, а дымоходы как при царе Косаре. Сыпь все на город. Золу! Дым! Космы-то, космы какие! Давай! Гони! Шуруй!..
Он сердито отвернулся от окна и снова сел в кресло.
— У нас говорят — лес нужно беречь... А уголь — мертвый минерал, жги его беспощадно... Лес — ты береги, но и уголь не транжирь. Лес за человеческую жизнь можно вырастить, а уголь ведь не вырастишь. Он миллионы лет лежит под прессами... Пора всему этому транжирству заслоны поставить. С барской привычкой «лей не жалей» нужно покончить...
Алексей слушал этот неожиданный монолог, смущаясь и в то же время восхищаясь академиком, его страстностью, молодым бунтарством, горячностью. Он только сейчас оценил свою беззаботность, с которой делал расчеты электрической части машины. Да и делал ли он их? Просто так, по студенческой инерции, вписал в коробку те из моторов, что отыскались в прейскуранте. В этот миг он особенно глубоко осознал великую ответственность конструктора за каждое решение...
Пауза была долгой, напряженной. Алексей не находил, что сказать.
Верхотуров снова подвинул к себе чертежи «Скола» и, прикрыв ладонью моторы, произнес:
— Нужно продумать, что с электрической частью делать. А так у вас половина добытого угля на расходы по выработке энергии уйдет... Кто по вашей машине экспертизу подготавливает?
— Кажется, «Гипрогормаш».
— «Кажется». Вас это не интересует? Так уверены в себе? Дело, конечно, не в светилах из «Гипрогормаша»... Нужно к новым испытаниям как следует подготовиться... Хорошо сказал один инженер-француз: «За один день эксплуатации находится во сто раз больше случаев испортить мою машину, чем я смог предусмотреть за год творческой работы». Нужно самому выдумывать препятствия. Загонять машину в ловушку. Ставить ей барьеры. Тренировать ее. Какая твердость пласта по техническим условиям? Восемь единиц? Берите десять. Максимальную! Какая нагрузка на канат? Пять тонн? Берите семь-восемь. Каждый день тренировать нужно свое изобретение. Вот увеличивайте мысленно сейчас же нагрузку на канат. Что будет происходить? Куда пойдет машина? К забою? От забоя? Садитесь, рассчитывайте!
В романе рассказывается о деятельности Владимира Ильича Ленина — создателя Красной Армии и организатора обороны молодой Советской республики. Автор сосредоточил главное внимание на показе событий от октября 1917 до сентября 1918 года. На страницах романа раскрывается титаническая деятельность Ильича по руководству обороной, а также экономической и политической жизнью страны, когда решались судьбы государства и рожденной Октябрем Советской власти.
Из яркой плеяды рабочих-революционеров, руководителей ивановского большевистского подполья, вышло немало выдающихся деятелей Коммунистической партии и Советского государства. Среди них выделяется талантливый организатор масс, партийный пропагандист и публицист Павел Петрович Постышев. Жизненному пути и партийной деятельности его посвящена эта книга. Материал для нее щедро представила сама жизнь. Я наблюдал деятельность П. П. Постышева в Харькове и Киеве, имел возможность беседовать с ним. Личные наблюдения, мои записи прошлых лет, воспоминания современников, а также документы архивов Харькова, Киева, Иванова, Хабаровска, Иркутска воссоздавали облик человека неиссякаемой энергии, стойкого ленинца, призвание которого нести радость людям. Для передачи событий и настроений периода первых двух пятилеток я избрал форму дневника современника.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.