Ой упало солнце - [68]

Шрифт
Интервал

Так астры мечтали осенней порой…
И ждали, наивные, встречи с весной…
Но утро ответило хлестким дождем,
И ветер в саду завывал молодом…
И астры увидели, рядом — тюрьма…
Увидели астры — то нежить сама.
Склонились и умерли. И — в тот же миг
Забрезжило солнце над трупами их!..

«С печалью радость обнялась…»

С печалью радость обнялась…
В слезах, как в жемчугах, мой смех.
С чудесным утром ночь слилась,
И мне их не разъять вовек.
В объятьях с радостью печаль.
О, тяжба есть у них своя:
Кто сдержан, а кто рвется вдаль.
И кто сильней — не знаю я…

ЧАРЫ НОЧИ

Смеются, плачут соловьи —
Любви волшебной птицы.
«Целуй, целуй уста мои,—
Ведь жизнь не повторится!
Не думай только — что потом,
Забвенье ли, измена,—
Весна, весна приходит в дом,
И кровь стучится в венах.
Замри и слушай — не дыши,
Забудь тоску и горе.
И звуки собственной души
Сольются с шумом моря.
Лови летящей жизни миг,
Внемли и упивайся…
Мечты, любовь — в блаженстве их
Бесследно растворяйся.
Гляди, сама земля дрожит
В объятьях сладких ночи,
Ручей к ручью, звеня, спешит,
Сверчок цветку стрекочет.
От этой звучной тишины,
От этой чудной трели —
Сады вишневые пьяны
и вербы захмелели.
Как искорка — любовь двоих —
Земная скоротечность.
Гори сей жизни вечный миг,
А смерть — иная вечность.
Стоишь, не шелохнешься ты,
Тебе — все эти звуки,
и грусти нежные цветы,
И радость сладкой муки.
Ты вновь и вновь идти готов
На этот пир природы.
Пусть радость песен и цветов
Пьют молодые годы.
Ведь все пройдет и не вернуть:
Отнимут время, люди,
Костры в душе не всколыхнуть,
В груди огня не будет.
Захочешь ты вернуть себе,
Как Фауст, дни былые…
Но знай: в дарованной судьбе
И боги все скупые…»
…………………………
…………………………
Смеются, плачут соловьи —
Любви волшебной птицы.
«Целуй, целуй уста мои,—
Ведь жизнь не повторится!»

«Не сажайте в горах и в сыпучих песках…»

Не сажайте в горах и в сыпучих песках
Нежной вербы с цветущего луга.
Обовьет ее жажда, иссушит тоска
По зеленому дальнему другу.
            И сосне не прижиться в зеленых лугах,
            Вдалеке от песчаной вершины.
            Затоскует она на речных берегах
            И засохнет от горькой кручины.

«Как птичья стая в синеве…»

Как птичья стая в синеве,
Легки и бестелесны,
Летели в солнечную даль,
Звенели мои песни.
И призывали с высоты
Скреплять союз любовью…
Но время-выстрел окропил
Их крылья жгучей кровью.

«Ой, весна, не буйствуй — мой народ в кайданах…»

Ой, весна, не буйствуй — мой народ в кайданах,
            Взгляд его задумчив,
            Словно луч сквозь тучи,
            Жизнь его туманна.
            И на сердце рана.
Ой, весна, не буйствуй цветом васильковым.
            Ведь народ проснется,
            Кровь его прольется,
            И, порвав оковы,
            Мир увидит новым.
Ой, весна, не буйствуй — тучи мчат недаром.
            Горестью чернеют,
            Гневом пламенеют…
            Не уйти от кары…
            Смерть вам, янычары!

НАД КОЛЫБЕЛЬЮ

(Песня матери)

Спи, мой малютка, спи, мой сынок…
Я расскажу тебе сказочку впрок!
Глазки открыты, испуганный вид?!
Спи, моя пташка, то ветер шумит.
Стонет и воет за дверью давно,
Бойко стучится в наше окно…
Рыщет, разбойник, в голой степи!..
Спи, моя ласточка сладкая, спи!
Вот уж и ветер стих на дворе,
Видно, заснул он в белом шатре…
Холодно нынче в лесах и лугах,—
Все утонуло в пушистых снегах.
Бегают зайчики, мерзнут, дрожат,
Кто от мороза спасет малышат?
Вот они видят — кустик стоит,—
Полно! Давно уж лисичка там спит.
Кинулись снова на грядки они,—
Ой, там ночуют волки одни.
Лучше уж в поле — бегом, за лесок…
Может, найдете соломы стожок,—
Вройтесь вы, зайки, поглубже в снопки,
Чтоб не нашли вас волчьи клыки…
Спи же, малютка, за дверью — темно…
Белые зайчики спят уж давно.

«Из панских прихвостней-рабов…»

Из панских прихвостней-рабов
Людьми в Отечестве мы стали,
И громко имена назвали,
Презрев шипение врагов.
            И знамя верности в ночи
            Из собственных рубах стачали,—
            Омывши кровью их вначале
            При свете тающей свечи.
Чтоб к лучшей доле нам прийти,
Мечта дорогу указала,
Собой пожертвовать призвала —
И нет уже назад пути…

Богдан Лепкий

© Перевод В. Ленцов

ОДИНОКИЙ ПЛУГ

В пустынных нивах — одинокий плуг.
Невспаханной земля лежит вокруг.
Лемех ржавеет, меркнет чересло
И диким зельем густо обросло.
А где владелец? Где ж рата́й?
Ушел, быть может, защищать свой край.
Волов побили. Лошадей найди…
Остался плуг на поле сам-один.
Он ждет, покуда тут он не сгниет,
Или гранаты взрывом разнесет.
Жрет ржавчина лемех и чересло,
Что диким зельем густо заросло.

ВОРОН ЧЕРНЫЙ

Ворон черный! Ты — не птица рая.
Вьешься!.. «Кровь! кровь! кровь!..»
        Тише, я уж знаю.
Ветер, что ж ты так разбойно
воешь!.. «Шу! шу! ш-шур!..»
        Пст! говорить мне больно.
Речка, что ж твой плёс румяный?..
А! Постиг:
        Вытекаешь ты из раны.

«Где есть твой дом, твой тихий дом?..»

«Где есть твой дом, твой тихий дом?
Скажи мне, милый брат…»
«Ударил злобно ясный гром,
Свалил мой дом и сжег мой дом,
Мне негде зимовать».
«Скажи мне, где твоя жена,
Где дети, домочадцы?»
«Могила вон. И не одна.
И дети, други и жена —
Мне с ними родичаться».

«Калина-малина, что листья роняешь…»

Калина-малина, что листья роняешь
И мечешь на волны?
Девушка-рыбка, зачем прогоняешь

Еще от автора Павел Григорьевич Тычина

Похороны друга

Поэма о Великой Отечественной войне.


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».