Ой, там, за занавесочками! - [2]

АЦЪТОНЪ

Босевич опять почесал затылок мушкой маузера и откусил разом полкалика. С минуту он сидел молча, потом встал, сунул маузер в кобуру, запер в сейф оставшиеся калики и сказал: - Показывай! Через несколько времени ходу в тайге появился просвет. Просвет в тайге дело само по себе дело невозможное, что бы там ни утверждали Близнецы, которых с незапамятных пор упрекают в старческом маразме. Но такое!.. Босевич с недоумением смотрел на два длинных - без конца и края - куска железа, лежавших вдоль просвета. Больше всего это походило на корни капустного дерева, но железо, да еще так много... До такого не смогли бы додуматься даже маразматики-Близнецы. Хотя, может быть, кто-то из них снова съел чего-нибудь не то... Босевич задумчиво пнул ногою один из кусков железа - и запрыгал на одной ноге, отчаянно матерясь, а свободной рукой дал Фоне в ухо. - За сто, насяльник?! - взвыл Фоня. - Знал бы, за что, давно б убил! - рыкнул Босевич. - ладно, фиг с ним; лучше скажи, что это значит? - Зверь безала - след осталась, ответил Фоня. На это Босевич промолчал, а про себя решил, что без Шавки тут не обойтись - недаром же он у батьки начштаба, после чего послал Фоню за Шаршавым Вампирчиком, а сам присел на одну из железных полос и положил под язык четвертинку. Из томно-блаженного состояния его вывел ощутимый толчок. - Посунься! - сварливо сказал подошедший Шавка и сел рядом. Настроен он был недружелюбно. Чего тебе? - Угощайся, Шава, - Босевич (от слова "босс") подал Шаршавому Вампирчику остатнюю четвертинку. Тот удивленно посмотрел на шефа контрразведки, однако четвертинку взял. - Шавочка, - просительно сказал Босевич, - обрисуй ситуацию! Шавка сложил крылья на животе, сунул дареную четвертинку в пасть и свесил голову на грудь. после чего засопел и затянул перепонками глаза. - Шава... - неуверенно вякнул Босевич. - Не мешай! - отмахнулся начштаба и вновь погрузился в созерцание своего чешуйчатого живота. Длилось это довольно долго. Босевич загрустил уже было по поводу даром потраченной четвертинки, но Шавка вдруг встрепенулся, затем широко развел крылья в стороны и с хрустом скрестил на груди. - Ну?? От нетерпения Босевич начал жевать ленточку со своей папахи. - Значица, - тут Шаршавый Вампирчик помолчал, дабы Босевич смог лучше оценить смысл сказанного. - нужно два красных фонаря! От удивления Босевич икнул и проглотил ленточку. - Харя твоя масонска, Шавка, - выругался он. - Ты дело говори, а не... Тут Босевич поперхнулся и, мучительно кашляя, застучал кулаком меж лопаток. Шавка дождался полной тишины и сказал, что ежели Босевичу известен другой способ ловли зверя, то не с его, Шавкиным, скудным умом сюда соваться, а потому - эскюзе муа, гуд найт эврибоди. - Дак это... - растерянно бормотнул Босевич. - Не бывает же красных фонарей! Фонари всегда желтые, хоть к дереву сходи да посмотри. Ни разу не видел, чтоб красные росли... - Босевич, - процедил Шавка, - сколько вместе ходим, никак не пойму, кто из вас умней: ты или твой стол. Говорят - красные, значит, надо красные, и все тут! В другое время Босевич бы обиделся, но теперь... - Да где я тебе возьму, Шава?! В ответ Шаршавый Вампирчик разразился длинной речью. Более половины ее Босевич понять не смог, но смысл сводился к следующему: если два желтых фонаря завернуть в куски красных полиэтиленовых галифе батьки Козаностра, получатся искомые красные фонари. Как именно они получатся, Босевич не понял, однако в реальность плана отчего-то поверил. но позволит ли батька заворачивать фонарь в свои штаны? А почему бы нет? для дела ведь! - Фоня, - крикнул Босевич, - поди сюда! - Сево, насяльник? - отозвался Фоня. - Иди в лагерь! И без батькиных штанов не возвращайся, понял?! Фоня в недоумении покачал головой и удалился. Злосчастная его голова трещала от обилия нынешних впечатлений. и когда с него потребовали - ни больше, ни меньше - штаны батьки Козаностра, он не особенно удивился. нигде не задерживаясь, Фоня подошел к батькину блиндажу и вошел внутрь. - Бачка, так сто Босевич станы твоя просит! - доложил он. Батька Козаностр оторвался от своих мемуаров и задумчиво глянул на Фоню. На своем веку батька повидал всякое, застал даже одно из последних Всеобщих Позеленений. Но чтобы шефу контрразведки среди ночи понадобились его, батькины штаны!.. батька подвигал бровями вверх и вниз и, наконец, решил. что Босевич, как правило, зря ничего не делает - недаром же он шеф контрразведки. А раз так, то штаны надо бы дать. не размышляя более, батька Козаностр вылез из своих превосходных красных полиэтиленовых галифе и отдал их Фоне. Остаток темноты и все завтрашнее светлое время в лагере кипела работа. Было объявлено, что осиновой похлебки не получит никто, пока нужное количество бревен не будет доставлено куда надо. Одновременно с этим был послан кавалерийский разъезд к фонарному дереву; под вечер все необходимое было доставлено, и Шаршавый Вампирчик, тыча когтем в карту, излагал план поимки. После долгих мучений Босевич запомнил свои обязанности наизусть; таким образом все. наконец, было готово. В облаве на зверя принял участие весь отряд. Не взяли только Близнецов все дело могут испортить, был прецедент. Батька Козаностр. пошедший вместе с Босевичем, который ссудил его отборным спелым каликом, лежал теперь в кустах рядом со своим любимым ведмедем. Приобняв животину за шею и откусывая иногда от калика, батька предавался воспоминаниям.