Ой, мамочки - [66]

Кто-то побывал в спальне. О нет, я не имею в виду, что ее обыскали и разграбили, — всего лишь застелили постель. Утром в спешке я оставила ее в беспорядке. Оглядевшись по сторонам, я заметила и другие признаки вторжения. Молния на моей сумке была застегнута, а я точно помнила, что оставила ее открытой. А разве моя "Беременность для начинающих" лежала на тумбочке возле кровати? Может, в комнате похозяйничал трудолюбивый Пипс? Или Джеффриз? Или же Соланж была права в своих подозрениях и Эрнестина действительно сует нос в чужие дела? А вдруг ее сегодняшняя воинственность объясняется тем, что она кое-что пронюхала насчет Бена — а возможно, и других кандидатов — и перепугалась за своего Бинго? Или же у меня развивается паранойя? В "Заведении детей ради удовольствия" я не нашла ничего, кроме мудрых слов и письма Примулы Трамвелл. Привычка у меня такая — засовывать письма в книги…

Пора прилечь, и неважно, что в этой тесной комнатенке я чувствую себя преступницей, брошенной в тюремную камеру. Серебристые обои с люрексом вызывали резь в глазах, а нечаянный взгляд в зеркало ранил еще больнее. Сбывались мои самые худшие опасения: ведь эти полосы на моем лице — следы растяжек. Немудрено, что Лоис Браун проявила столько симпатии и сочувствия. Если бы только Мэри не оборвала единственный телефон в этом доме ужасов! Я бы излила душу Доркас и Джонасу, поведала о предательстве и обмане — и сразу бы полегчало. Если бы, конечно, они мне поверили бы. И Доркас, и Джонас одержимы прискорбной симпатией к Бентли Т. Хаскеллу. Считают его благородным, милым, достойным любви и всего лишь капельку свихнутым на "высокой кухне".

— Родная, ты думала обо мне? — Тихонько подкравшись, Бен нежно повернул мое лицо к себе.

— Да. — Я вытянулась на нашем ложе точь-в-точь как давеча Пипс на подоконнике.

— Приятные были думы? — Он уселся рядом и провел пальцем от моего лба к подбородку.

— Когда мы были в Северной башне вместе с Бинго, — обратилась я к его носу, — ты обмолвился, будто хочешь сказать мне что-то важное.

— Элли, это будет нелегко, — произнес этот незнакомец, этот вероломно красивый негодяй с пробивающейся щетиной, которая лишь усугубляла его порочное очарование.

— Просто скажи, и все! — Я вжалась в матрас.

— Хорошо. — Глаза его не дрогнув встретились с моими. — Мне ужасно не нравится твоя новая прическа.

Несколько секунд я пребывала в оцепенении, потом взорвалась:

— Нечего винить мою прическу в твоей интрижке с мисс Икс!

Он вроде как изумился:

— Ты что, спятила?

— И нечего отрицать! — Я отпихнула его руку. — Собственными ушами слышала, как ты ночью ворковал с этой женщиной. — От смешка, что сорвался с моих губ, я сама похолодела. — Мэри Фейт показала мне одно устройство, с помощью которого можно видеть и слышать все, что происходит в вашей потайной комнате. Я включила его, когда искала таблетку, — просто так включила, ради развлечения. У меня и в мыслях не было, что там кто-то ошивается в такой час.

Бен встал и, скрестив на груди руки, холодно воззрился на меня.

— Элли, как тебе не стыдно!

— Мне? — взвизгнула я. — Это ты покинул наше ложе, пообещав вернуться!

Он с шумом втянул в себя воздух.

— Возможно, тебе трудно в это поверить, но я был совсем не в восторге, когда мисс Икс поймала меня за воротник и отозвала на пару слов. Но я не мог отказаться, ссылаясь на услышанный вопль, ведь она объяснила, что Джеффриз…

— Знаю, знаю, ей доктор прописал кричать погромче. Но выслушивать твои оправдания не желаю! Я видела, как ты смотрел на мисс Икс с самого начала. Твои глаза буквально полыхали страстью.

— Да ты шутишь! — Он с похвальным усердием изобразил благородный гнев. — Элли, ты говоришь, как героиня того низкопробного романа, который я писал, когда мы познакомились. Я не испытываю абсолютно никакой страсти к Валисии. Не ее вина, что она так напоминает мне твою кузину Ванессу. В общем, совсем не мой тип. — Он свирепо уставился на меня. — Да и будь она божьим даром для мужчин, на кой она мне сдалась, если у меня есть ты?

Комната вдруг превратилась в стеклянную безделушку — из тех, что стоит встряхнуть — и кажется, будто снег идет.

— Но, Бен… — я с трудом ворочала языком, — я же все слышала. Я приложила ухо к аптечке, когда ты говорил, что, как только увидал ее, сразу же понял. А Валисия Икс сказала — то есть спросила, подозревает ли твоя жена.

Бен сделал несколько шагов, и комната закончилась.

— Возмездием за подслушивание являются страдания, — возвестил он, совсем как преподобный Енох. — А теперь я оказался в гнусном положении и вынужден нарушить данную Кулинарам клятву. — Опершись ладонью о столбик кровати, он продолжил: — Помнишь, когда я расплачивался по счету в «Малберри-Инн», ты спросила, почему я не люблю кредитные карточки. А я ответил, что как-то, во время службы в агентстве, меня наняли сопровождать молодую женщину на охоту.

— Не хочешь ли ты сказать… — Я сползла на край постели.

— Валисия Икс, как мы будем продолжать ее называть, пребывала в бунтарском настроении. Она повздорила с родителями — те притащили ее в Европу, в то время как сама она желала демонстрировать свою общественную сознательность, живя в грязи и нищете. Отказавшись от молодого человека, выбранного отцом ей в спутники на тетеревиную охоту, она наняла меня.