Овермун - [5]

В огромном зале, наполненном знатью, стояла гробовая тишина. И писари, и советники, и дворяне - все абсолютно бледны и безмолвны. Тихо всхлипывающие женщины прикасались черными платочками к щекам, мужчины были мрачны как никогда.

- Наш благородный царь, наш обожаемый, величайший из царей - царь Акиллер, скончался этим утром...

Справа него стояла девушка в легком белом платье с золотой нашивкой и бисером. Ее невероятно длинные - почти до самых щиколоток - пшеничные волосы едва удерживала сложная прическа. Мокрые от слез черные ресницы подрагивали, розовые губы иногда сжимались. Прекрасное лицо было бледно настолько, что, казалось, в день траура призраки слетелись в тронный зал. Аден не могла поверить случившемуся.

- Я видел его глаза, когда он умирал. В них читалась необыкновенная любовь к своему народу, к своему Овермуну.

Высокий русоволосый мужчина, скрестив на груди сильные руки, стоял неподвижно все время. Его голубые глаза холодным взглядом сверлили Шимрона. Казалось, что вот-вот он выхватит из ножен на спине свой длинный двуручный меч, неуловимым шагом окажется около темного и отрубит его голову. Но ярость и жажду мести он умел скрывать оч-чень умело. Так выглядел военачальник всех овермунских войск - легендарной Белой армии - генерал-маршал Тамерлан. Кто-кто, а он умел выигрывать битвы и служить преданно. Умел он и ненавидеть.

- Он говорил, что его последнее желание - уберечь империю от разрухи и войн, от болезней и голода. И он знал, кто будет способствовать этому. Посему он хотел, чтобы право наследовать браслеты Овермуна перешло к его дочери - Адеинен.

Все присутствующие мгновенно взглянули на неподвижную девушку. Аден не вздрогнула. Кто бы знал, какие чувства пылали в ней в тот момент! Она боялась. Она злилась на саму себя и на свой страх. Она впервые в жизни возжелала смерти человека и отречения от престола. Но никому неведом был ее мир. Ведь, так же как и ее добрый друг, Тамерлан, она умела скрывать чувства.

- Именно поэтому сей же час Адеинен наденет браслеты на свои прекрасные и, несомненно, мудрейшие руки. И пусть каждый присутствующий в этом зале преклонит колено, признав ее власть...

Девушка наконец подняла глаза. Бесчувственно она осмотрела всех, кто смотрел на нее. Чуть кивнула и подняла дрожащие белые кисти. Шимрон с каменным лицом принял из рук слуги бархатную красную подушечку, на которой вполне мирно лежал величайший источник энергии на землях людей... Так называют его, ибо только этот источник способен отнять жизни у всего, что их имеет, а земли превратить в пепел. Да, это были Овермунские браслеты, выкованные из Неземного золота.

Аден осторожно коснулась наручника, провела пальцам по изящным линиям гравировки месяца, заключенного в луну, и луны, затмившей собой солнце. Ей подумалось, что еще никогда прежде ей не доводилось рассматривать браслеты в таком положении. И хотя символ власти в империи носил некогда ее отец, Неземное золото ей случалось видеть только на его руках. А теперь они были так близко и казались ей такими опасными, что царевна долгое время не решалась взять в руки хотя бы один. Она все рассматривала идеально правильные контуры, выгравированные надписи: на правом браслете таковой была "Ordvermoon" - Овермун, а на левом - "Khaliatria" - Калиатра.

Внезапно она уловила настойчивый взгляд мужа, выжидающие взгляды из зала и совсем неуверенно сжала в пальцах мгновенно посветлевший правый браслет. Осторожно коснулась им своего запястья, приложила к руке и с легким щелчком закрыла. Золото стало приобретать другие черты. Как воск, оно обтекло руку царевны. В тот же миг в глазах у Аден случилась белая вспышка, такая, которую заметило большинство присутствующих, но не заметила она сама. Второй браслет поступил с ее телом точно так же. И тысячи шепотов зазвучали у нее в голове: так разговаривали стихии с повелителем Золота.

Стоящий неподалеку Адеинен худощавый вельможа приклонил колено и почтительно опустил голову. Другой, не мешкая, коснулся ониксового пола кончиками пальцев и что-то зашептал. Волна прошлась по залу, и все присутствующие с глубочайшим и действительно искренним уважением опустились на одно колено. Шимрон, украдкой ухмыльнувшись, едва склонился. Аден с ненавистью посмотрела на него, стиснула кулаки, готовая уничтожить его, но... не смогла. Что-что, а убивать она никогда не умела.

- Не криви свое личико, милая царевна, - зашептал темный, читая все ее чувства по жарким глазам, - твой отец сам назначил меня наместником, не повесив меня в тот же день, как я прибыл с мирным договором...

Царевна сжала губы и резко отвернулась. В зале все еще было тихо, все стояли на коленях, не смея поднимать голов. И только в самом конце ковровой дорожки, ведущей к трону, стоял лишь один овермунец, чья высокая фигура и без того выделялась на всеобщем фоне. Овермунец - не человек, - скрестив на груди руки, ледяным взглядом осматривал своих условных повелителей. А в особенности Шимрона. Когда оба его заметили, тот сдвинул брови и, не говоря ни слова, резко развернулся, уходя из зала. Только белый, вышитый золотом плащ, из-под которого выглядывала рукоять меча, сверкнул на солнце, когда его хозяин скрылся за поворотом к лестницам.