Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый `В` - [5]

По обеим берегам канавы Тиитинен рос кустарник, в нем легко можно было укрыться. А по идущей вдоль нее тропе можно было совсем близко подобраться к дому.

Но мальчишки из домов-башен все равно успели бы к канаве раньше их.

Вот это-то и тревожило Томи.

«Где бы мне с собакой укрыться, — напряженно думал он. — Если б я опередил их, можно было бы попросить бабушку Сааринен взять на время собаку к себе».

Он прибавил шагу.

— Успеем мы или не успеем — зависит от меня, а не от собаки, — пробормотал он про себя. — Будь у меня велосипед — мы бы успели.

Но обе шины его велосипеда были проколоты, и он до сих пор не удосужился починить их. Чуточку не без умысла. Если велосипед превратится в старую рухлядь, можно потребовать от отца новый. Этот не особенно честный трюк сейчас обернулся против него самого. Разумеется, теперь вместе с ним пострадает и собака.

Они подошли к Фабричной улице. Дорожка для прогулки тут поворачивала и вела вдоль улицы к фабрике. Здесь им надо было пересечь дорогу.

— Теперь пойдем пригнувшись, а потом — мигом через дорогу, — сказал Томи собаке.

Если им не повезет, отец какого-нибудь мальчишки из дома-башни, проезжая после работы на автомобиле по Фабричной улице, сейчас же, как приедет на стоянку, расскажет всем, что видел мальчика с собакой. Разумеется, все подумают про них и не удивятся, почему один из соседей ходит с ружьем.

Собака снова инстинктивно уловила, с какой осторожностью Томи двинулся дальше. Дорога и дорожка для прогулок были разделены декоративным кустарником. Под его прикрытием они шли, пригнувшись, по обочине дороги.

Томи поглядел вдоль дороги — не видать ли на ней автомобилей.

— Ну!

Собака вместе с ним перескочила через дорогу. И тотчас укрылась под сенью декоративного кустарника на другой стороне.

Собака начала успокаиваться. Томи крепко обнял ее за шею, и так они сидели под кустом, притаясь, сдерживая дыхание. Казалось, Томи оперся о мощный кряж или крепкий кнехт, к которым в гаванях привязывают тросом корабли. Такой уверенной в себе и спокойной казалась собака.

Она повернула голову и лизнула Томи в висок.

Томи вытер висок рукой, и ему даже стало чуть-чуть стыдно: а вдруг собака обидится.

— Ну ладно, пошли!

«Если настоящий владелец собаки не объявится, я ни за что никому не отдам ее, — думал Томи. — Буду драться с кем угодно. Или убегу вместе с ней».

Он был готов бежать хоть сейчас, но понимал: это неразумно. Если их разыщут, им несдобровать. Теперь, когда мальчишки из домов-башен растрезвонили повсюду, что собака укусила Яксю, кто угодно мог убить ее на улице. Ведь все уверены, что она опасна. Но если где-нибудь спрятать ее на пару дней, шум вокруг нее поутихнет.

Стояла такая сушь, что даже с заливных лугов болота Хепосуо поднималась пыль. Выжженная солнцем красно-бурая, растущая высокими пучками трава скрывала беглецов, когда они бежали к ивняку, росшему вдоль канавы Тиитинен. Томи нет-нет да поглядывал на развалины старого кирпичного завода впереди слева. Оттуда их могли бы заметить.

Однако ликующих возгласов мальчишек из домов-башен не было слышно.

Наконец они добрались до тропы, шедшей вдоль канавы, и Томи немного сбавил шаг: у него спирало дыхание, пот заливал глаза. Да и не нужно было бежать так быстро по узкой тропе, натыкаясь на кусты. Это могло их выдать, если бы мальчишки из домов-башен успели добраться до дамбы между канавой и Окраиной. От развалин кирпичного завода в сторону канавы тянулась длинная песчаная гряда. Длиной она была если не с километр, то, уж во всяком случае, не меньше пятисот метров. Ближе к морю канава шла вдоль склона гряды, и вода подмыла склон так, что берег, усеянный множеством ласточкиных гнезд, стал совсем отвесным.

Томи тронул собаку рукой.

— А теперь попробуй идти по моим следам. — Он показал жестом. — Понятно?

Собака глядела на него, склонив голову набок.

Томи пустился в путь. Собака выждала, пока он уйдет немного вперед, затем двинулась за ним вслед. Казалось, она понимает человеческую речь. В ее глазах было такое выражение, что Томи не особенно удивился бы, даже если бы она заговорила.

Чья же это собака? Томи был уверен, что никогда не видел ее раньше. Возможно, она была совсем с другого конца города.

Но что с ней произошло?

Томи старался идти как можно быстрее: он боялся за собаку. Они шли так долго, что мальчишки из домов-башен уже наверняка подстерегали их. Головы у них тоже варят. Они не увидели их на прогулочной тропе и потому теперь, конечно, станут прикидывать, каким путем можно добраться до Окраины, и скоро смекнут, что именно этим самым.

Некоторое время можно было прятаться в ивняке на берегу канавы, но в конце концов ребята, действуя сообща, найдут их. И уведут собаку.

Он испытывал к ним острую ненависть. Говорят, что ненависть — нехорошее чувство, но если уж ненавидишь, ненавидь изо всех сил. Лучше уж признаться себе в этой ненависти, чем врать и притворяться перед самим собой.

И среди взрослых немало таких, кто лжет.

Промежуток между канавой и песчаной грядой начал сужаться. Здесь, почти до берегового обрыва, росли ивы, ольха и рябина, а еще выше — кусты можжевельника.