Отыщите меня - [14]

Шрифт
Интервал

Новенького приручают и обязательно бьют. По точно заведенному порядку, пока тот не поймет смысла здешней жизни, не сломится, не подчинится. Бьют для острастки, чтобы просто знал, что здесь лупцуют и проучают впрок. Новенькие появлялись почти каждый месяц. И каждому Князь устраивал «долгую темную», когда свита «холуев» и «холопов» набрасывала на голову новичка одеяло, чтоб никого тот не запомнил и не было слышно крика. Свет выключают, двери на крючке держат. Подонистые норовят больше кулаками, локтями, ногами и чем попало. Иногда во время «темной» Петька слышал умоляющий голос из-под одеяла:

— Миленькие, братишечки, не надо-о, не надо!.. Миленькие, хорошенькие, я не буду!.. Я ничего не буду!.. Что захочите, то и сделаю, только не бейте. Я не буду…

Петька знал, что никто не заступится, на себе испытал…

Большая спальня напоминает физкультурный зал. Тесно стоят рядами свыше полусотни коек, на каждой спят по двое. В центре под потолком горит желтая и тусклая лампочка. Дотрагиваться до выключателя могут лишь «холопы», да и то с согласия или по указке Князя.

После отбоя, перед сном, дежурные воспитатели, забежав на порог, пересчитывают по головам собравшихся и, успокоенные, вполне довольные, уходят.

Тогда Князь принимает на койке свою обычную позу. Начинает раскладывать жратву, доставая припасы из-под матраца. Койку он занимал один. Прикрепленные к «холопам» напарники или спали на полу, или выгоняли с постели кого-нибудь из «падлы». После «княжеской трапезы» готовилась новичку «темная». «Холопы» и «холуи» занимали свои места в проходах. «Падла» боязливо сторонилась, пряталась и затихала.

С самым первым появлением Петьки в спальне у Князя и всей свиты зачесались руки. А привела его сюда после ужина воспитательница Валентина Прокопьевна. Она показала койку, где он будет спать, назвала напарника и быстро ушла. На Петьку уставились десятки глаз. Взгляды хитрые и наглые, удивленные и любопытные, добрые и злые. Осмотрели с головы до пят. Петька тоже внимательно присматривался к ним, не ожидая никакого подвоха. Одежонка у приемышей, как называли здесь всю эту временную ораву, самая разношерстная и пестрая, кто в чем. Казенной формы не выдавали, кроме нижнего белья, фланелевой рубашки и полотняных брюк. Ни у одного не было такой ладной, на диво всем, серой шинельки, как у Петьки. Еще не старой, хорошо скроенной и сшитой, правда, уже изрядно потертой в передрягах дорог.

Князь поманил Петьку пальнем. Потом потрогал воротник, пощупал шинельку и цепко взялся за медную пуговицу.

— Фронтовая? — хитро и вроде бы дружелюбно пробасил Князь.

— С войны…

— Ну, а как величать?

— Шинель-то, что ли? — Не нравился Петьке тон Князя.

— Тебя, смех.

— Петром…

— Откуда приехал?

— Отовсюду.

— Шинель замылил или как?

— С генеральского плеча! — отшил любопытного Петька.

— Ух ты, Генералец!

Тут вдруг Князь принялся истерически хохотать, хотя до этого был вполне нормальным и даже вроде бы приветливым человеком.

— Ой, не могу, Смехи, ой, не могу! Ой, заливало! Позекайте, смехи, на Генеральца! — Князь подпрыгивал, раскачивался из стороны в сторону, хватался за голову и гоготал.

Петьке странно было смотреть на эти кривлянья, как будто человек сходил с ума. Но присутствующих эта сцена нисколько не удивила.

Петька еще не знал, что перед ним Князь, а у него свои повадки. Кто-то подначивал втихаря Князя. Выгадав паузу, Петька громко и резко сказал:

— Чего умору разыгрываешь, шут гороховый, шинелей, что ли, не видал?

Князь вдруг осекся и криво поморщился. Сощурившись, уставился пронзительным взглядом. Через секунду, почти не шевеля губами, произнес:

— Ретивый Генералец!

Все со страхом ожидали ссоры.

— Амба, Генералец! Махнемся на шинельку, падла! — вдруг говорит Князь и начинает расстегивать пуговицы. — Получишь за нее овчинный тулуп или зипун. А не приглянется, толкнешь на базаре, с голым пупом перезимуешь…

Петька прижал руки к груди, ощутил на животе холод часов. Часы были большие, круглые и тяжелые, в металлическом корпусе, с решеткой поверх циферблата. Когда-то батька носил их в кармашке галифе, из-под гимнастерки выглядывала блестящая крученая цепочка, которая потерялась в первый же день войны. Петька привязал часы просто на тонкую крепкую бечевку, повесил через шею и носил так все время на груди. Всегда и везде прятал под рубахой, чтоб не потерять и чтобы никто не увидел… Князь расстегнул нижнюю пуговицу шинели и цепко схватился за следующую.

— Нет, это ты зря! Не лезь, не чапай! Хамло! — Петька выдернул борт шинели. Пуговица оторвалась и закатилась под чью-то кровать.

— А ну нишкни, падла! — рявкнул Князь, от голоса которого, казалось, вздрогнула спальня. Словно холодок по спине или кошачьи когти по телу пробежали.

Наступила тишина. Приемыши насторожились, ожидая взрыва, переполоха. Петька настроился по-боевому, приготовился к любой драке. Но Князь лишь махнул рукой и повернул ладонь вверх. В тот же миг чья-то рука мгновенно выключила свет. Сразу зашевелились «холопы» да «холуи», что стояли в проходах. Тут же накинулись, как стая волков. Правда, одеяло набросить не успели, Петька сумел вывернуться, ускользнуть. Били валенками, ботинками, ремнями. Кто-то норовил угодить острым костлявым кулаком в лицо. Пинали ногами и топтали. Петьке не спастись, не укрыться от них. Он ухватился за ножку и юркнул под кровать, побежал на четвереньках, как загнанный зверек. По топоту ног определял приближение преследователей и устремлялся в другой угол. Рассадил до острой боли коленки, исцарапал ладони и пальцы, ударялся спиной о железные кроватные решетки. Сдвигались и переворачивались койки. Оглушительно стучали по полу ноги, негромко кричали, пыхтели, хрипели голоса:


Рекомендуем почитать
Повесть Волшебного Дуба

Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")


Дистанция спасения

Героиня книги снимает дом в сельской местности, чтобы провести там отпуск вместе с маленькой дочкой. Однако вокруг них сразу же начинают происходить странные и загадочные события. Предполагаемая идиллия оборачивается кошмаром. В этой истории много невероятного, непостижимого и недосказанного, как в лучших латиноамериканских романах, где фантастика накрепко сплавляется с реальностью, почти не оставляя зазора для проверки здравым смыслом и житейской логикой. Автор с потрясающим мастерством сочетает тонкий психологический анализ с предельным эмоциональным напряжением, но не спешит дать ответы на главные вопросы.


Избранные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Огоньки светлячков

Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.


Переполненная чаша

Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.


Республика попов

Доминик Татарка принадлежит к числу видных прозаиков социалистической Чехословакии. Роман «Республика попов», вышедший в 1948 году и выдержавший несколько изданий в Чехословакии и за ее рубежами, занимает ключевое положение в его творчестве. Роман в основе своей автобиографичен. В жизненном опыте главного героя, молодого учителя гимназии Томаша Менкины, отчетливо угадывается опыт самого Татарки. Подобно Томашу, он тоже был преподавателем-словесником «в маленьком провинциальном городке с двадцатью тысячаси жителей».