Отыщите меня - [10]
Мамка смотрит слепым взглядом и говорит:
— Ли-кась, сынок, како взошло черное солнце.
— Никакое оно не черное, а обыкновенное, и никуда оно не взошло, а висит на небе и скоро сядет за земной шар.
— Ты приглядись и не спорь, — говорит она. — Ежели долго смотреть, то посреди белого света темное пятно, как черная дыра в небе, это и есть солнце…
— Солнце темным может быть только при затмении.
Мамка в самом деле захворала или потеряла по малограмотности сообразительность.
— Я про то и говорю, что на небе его видать темным, когда на земле лихо.
Попробуй тут разберись, что к чему и отчего она говорит такие мудреные слова, которые только в кошмарном сне прийти могут.
— Это у тебя у самой в глазах темно, а вовсе не в небе.
— Ты еще мал, не удал и дурак. Вырастешь, поймешь и уразумеешь ясновиденье…
Юрка за нее испугался. От ее странностей становилось неловко и тревожно. Потом они ушли в избу и долго сидели не разговаривая. Незаметно стемнело, и наступил вечер, но свет не зажигали. Наверное, так сейчас сидят в каждом доме, во всей деревне. Может, и по всей стране.
Мамка сидела на табуретке у печки и раскачивалась, будто унимала вдруг появившуюся острую боль.
Никто не заходил, и сами никуда не собирались. Потом она прошаркала в сумерках комнаты к комоду, зажгла керосиновую лампу. Юрка увидел, как она беззвучно плачет, стягивая в узелок морщинки лица и губы. При свете лампы она показалась меньше ростом, но на стены падала огромная ее тень. Она не вытирает мокрые щеки. Потом всхлипнет, застонет, заскулит, как подраненная.
Юрке очень захотелось, чтобы люди смогли сразу выплакать все слезы, и тогда плач совсем уйдет из их жизни. Боль мамки в сто раз хуже, чем самому болеть.
Мамка повернула фитилек в лампе и увеличила огонь. Желтый свет слился с голубой полоской, падающей через окно от луны. Выдвигались и задвигались ящики комода. Шуршали листы пересохшей бумаги. Мамка опять принялась за письма. Читала она распевно. Изредка перехватывало дыхание, и она принималась читать слог сначала:
— «Милые, родные и самые дорогие мои мамочка и Юрка»…
В лунной ночи носилась по деревне «Раиска», гремела и тарахтела.
— «…как бы я хотел писать вам свое последнее перед нашей встречею письмо не в окопном сугробе, а на пенечке в мирном лесу, когда перестанут свистеть пули, а вместо оглушительных разрывов бомб и снарядов прогромыхает над головой трескучий гром и разгуляется светлая весенняя гроза…»
Такого скопления народа Юрка в Ижовке еще не видел ни на одном сходе, ни на одном собрании. Вся площадь перед сельсоветом и правлением совхоза заполнена односельчанами и приезжими людьми.
Председатель сельсовета ходил среди толпы в полной военной форме, в портупее и с орденом на выглаженной гимнастерке. Несмотря на зной, лихо заломлена его папаха с красной звездой. Жаль, нет у него командирских знаков отличия в петлицах, хотя и без того все почитают и слушаются его, как боевого командира. На фотографиях с финской войны у папки на воротничке было два треугольника, он был младший командир. Председатель сельсовета вполне может быть старшим командиром, с ромбами или шпалами. Сбоку на поясном широком ремне пристегнута настоящая кожаная кобура, но нагана в ней не было.
В толпе сновали деревенские мальчишки. Трое военных с красными кубиками в петлицах отдавали громкие команды. Проходила перекличка. С мешками и котомками в руках строились мобилизованные новобранцы.
Бабы и старухи держались ближе к своим мужикам и родне. Девчонки теснились кружком в сторонке.
Не обученные, не служившие парни и отвыкшие от армии мужики суетно выстраивались. Путались в строю, топтались на месте. Никто не злобился и не переругивался. Отдавались распоряжения, наводился порядок. Девки украдкой целовались с парнями. Старики напутствовали молодых. Некоторые пришли слегка подвыпивши и громче всех балакали. У других торчала из мешка четверть с бражкой. Гармошка играла грустный вальс «На сопках Маньчжурии», но никто не танцевал. То появлялась из-за угла неугомонная «Раиска», то исчезала в переулках и мчалась к окраинам. Из других деревень приезжали новые призывники.
На столбе у сельсовета наспех повесили большой квадратный радиорепродуктор. Оттуда слышались речи о войне.
В толпе новобранцев много знакомых Юрке парней. С ними он обменивался рогатками, удочками и поделками, гонял по деревне голубей, играл в «козны» и «чижики». Сейчас они выглядели настолько серьезными и взрослыми, что просто трудно представить их прежними деревенскими баламутами. На красноармейцев они тоже мало походили своими полудетскими лицами и разношерстной одеждой. Председатель сельсовета придирчиво осматривал отъезжающих.
По команде военных первые мобилизованные стали рассаживаться по возам и подводам. Заголосили бабы, молча прощались старики. Мамка глядела воспаленными глазами, много сморкалась и вытирала слезы. Ей провожать было некого. Впереди обоза поставили «Раиску», председатель сельсовета стоял на левом крыле и держал речь. От волнения поправлял и дергал портупею. Закончил он речь, подняв руку, совсем тихим поперхнувшимся голосом:
— Дорогие односельчане, да здравствует наша победа!
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.