Генерал с трудом удержался от того, чтобы выхватить пистолет и выстрелить американцу в лицо. Выхода у него не было.
Конечно же, на самом деле он был. Скажи он одному из советников, что происходит — и решить проблему было можно. Всего то надо было — выкрасть Малику и сына из Штатов и доставить их в Ирак. Или даже в Россию, откуда, как все уже знают — выдачи нет. Или даже просто поднять шум — натурализованных граждан Америки выдают в отнюдь не цивилизованное государство. Но генералу не пришла в голову такая мысль. Он по-прежнему тайно общался со своей семьей через Скайп, купил специальный телефон и уезжал подальше от части, чтобы не перехватили. Он разговаривал с Маликой — она стала профессиональным хирургом, и у нее был дом на побережье. Разговаривал он и с сыном — рослым, темноволосым молодым человеком, он уже привык к тому, что его отец генерал армии Ирака и показывал фото своих подружек, почти каждый разговор — новых. В основном это были белокурые блондинки, типичные американки. И генерал понимал, что они там — на своем месте. А он тут — на своем. И от него зависело их существование.
Но чем дальше подходило «время Ч» тем он сильнее сомневался в том, что он собирался сделать.
Да, он спасал свою семью. Но кто спасет семьи тех, кто живет в Ираке. Кто спасет семьи тех честных офицеров, которые служат с ним. Кто спасет семьи тех граждан, которым он служит. Кто наконец спасет его семью — ведь его вторая семья жила с ним, и его сын Махмуд — был не меньше его сыном — чем тот, что жил за океаном. Кто спасет их в той бойне, которая развернется после переворота. Кто спасет от расправы? А она будет. Сирия, Ливия, Египет — один пример за другим. Правильные лозунги, Коран в брошенной в жесте неповиновения к небу руке. И кровь, кровь, кровь…
Он все чаще задумывался об этом. И не находил ответа.
И он был не уверен в том что сделает после времени Ч. Бросит механизированную дивизию на Багдад — или прикажет расстрелять заговорщиков на плацу?
Плац.
Грохот сапогов, резкие крики команд — занимались с новобранцами, с молодым пополнением…
Прохлада бронированного чрева внедорожника — это его служебная машина. Выстроившиеся у двух тяжелобронированных Тигров солдаты — разведподразделение его части, оно обеспечивает его охрану.
Дверь за ним закрылась, отсекая адское пекло улицы.
— Домой, эфенди?
Генерал не ответил. Удивленный водитель — повернулся к нему.
— Нет — неожиданно даже для себя самого сказал генерал — в Багдад.
Водитель никак не проявил удивление. Как это и принято — он дальний родственник генерала, вытащенный им из глубинки и преданный ему до конца: на Востоке к себе допускают только самых близких и желательно родственников. Они часто ездили в Багдад — Дияла недалеко, и генерал часто участвовал во всевозможных совещаниях. В министерстве обороны, иногда в Русском доме — как туда ехать, он помнил наизусть. Правда, когда надо было ехать в Багдад — обычно адъютант генерала доводил до него с утра, машину готовили к выезду — не дай Аллах остановиться на трассе. Сегодня — никто не говорил, что надо ехать в Багдад. Но генералу — известно лучше…
Перед КПП — водитель посигналил, шлагбаум был уже открыт. Часовые стояли навытяжку. Пройдя КПП, машина вышла на дорогу, броневики следовали за ней. Выйдя на трассу — водитель повернул в сторону Багдада…
Затрещала рация…
— Лидер, я Прикрытие один, что происходит…
— Прикрытие один, я Лидер, эфенди генерал приказал ехать в Багдад…
— Лидер, в расписании на сегодня Багдада нет…
— Таков приказ господина генерала
Несколько секунд молчания
— Вас понял. Следуем…
Машины набирали ход. Окно не открывалось — бронированное. Генерал поставил низкую температуру на кондиционере… он был близок к окончательному решению. Одному из двух — либо он выходит из игры, либо…
Он понимал, что это — с его выходом из игры не кончится. И даже с его смертью — не прекратится. Останутся те, кто доведет дело до конца.
В Мухабаррате — ему могут не поверить. Президентский дворец… наверняка и в окружении есть те, кто завязан в заговоре. Единственная сила, среди которой точно нет заговорщиков… те кто все потеряет в случае заговора…
Да. Верно. Это — русские.
Машина начала замедляться. Причем ощутимо.
— Что там? — недовольно сказал генерал
— Проверка, господин генерал. Блокпост…
Почему то сейчас — генерал Мохаммед Сафи все понял. Сразу. Без вариантов. Его неожиданная поездка в Багдад и блок-пост на дороге — там, где его никогда не было и не могло быть. Он выглянул в окно — и увидел парящий справа от дороги Блекхок. Он не летел, а висел на месте — и это был не известный в Ираке американский Блекхок, американцы его в Ирак не поставляли. Это была его китайская копия, которые закупали для Мухабаррата и спецподразделений.
И просто так — он тут оказаться не мог…
Генерал достал из кармана блокнот и ручку — привычка, приобретенная еще в Вестпойнте. Вырвал все исписанные страницы, резко нажимая пером на бумагу написал — всем, кого это касается. После чего — одно за другим перечислил все имена заговорщиков, которых он знал, имя и приметы американца — контактера и информацию о том, когда и как планируется выступление. Существовал еще один способ — как защитить обе семьи, и ту, которая в США и ту, которая здесь. Его Малика, и его американский сын Мартин — никому не будут нужны если он будет мертв. Американцы подонки — но у них нет традиции мстить. А его семья в Ираке — останется жить в стране, где будет порядок. После того, как заговор провалится.
