Отверженный IV: Эскалация - [36]

Александр Петрович был прав: если я собирался делать карьеру на государственной службе, то имело смысл сменить Кутузовку, где давали качественное, но слишком широкое образование, на что-то более узкоспециализированное. Мне исполнилось восемнадцать, и я мог уже сам распоряжаться своей судьбой, выбирать, где учиться и менять учебные заведения. Мог. Только вот хотел ли? По большому счёту я на эту тему ни разу и не думал серьёзно — просто не было на это времени.

С одной стороны, особого желания что-то менять не было — хотелось просто какое-то время передохнуть и прийти в себя. Но с другой — я понимал: если хочу в этой жизни чего-то добиться, то нельзя отказываться от выгодных предложений сейчас, потому что позже их просто может не быть. Я часто вспоминал предложение кесаря продолжить учёбу в другом месте и довольно толстый намёк Милютиной на то, что меня могут забрать из Кутузовки, но у любых предложений есть срок, после которого они становятся недействительными. И если я хотел этими предложениями воспользоваться, то имело смысл уложиться в отведённый на принятие решения срок.

Мне по большому счёту невероятно повезло. Несмотря на то, что от меня отказалась семья, и я оказался в чужом городе без связей и поддержки, мне посчастливилось встретить хороших людей, оказаться для них полезным и приобрести невероятные навыки. Сам кесарь покровительствовал мне и давал совет продолжить обучение в другом месте, намекая, что это поможет моей карьере.

Многие ли могли похвастать подобным? Большинство детей влиятельнейших аристократов не смели о таком даже мечтать. А я отверженный наследник, выбраковка получил такой уникальный шанс. И хоть мне очень не хотелось сейчас серьёзных изменений, но отказываться от предложения кесаря не стоило. Иначе потом можно было бы жалеть об этом всю жизнь.

Но и совсем пороть горячку не стоило. С момента побега из Восточного прошло всего две недели, и первые дни после возвращения были довольно стрессовыми благодаря Ане, Арине и Троекурову. И в придачу огромная нагрузка по учёбе. Я просто ещё не отдохнул как следует, поэтому мне не хотелось никаких перемен. Вполне возможно, что уже через месяц-другой всё могло измениться, и у меня появилось бы желание сменить обстановку, всё же я привык к приключениям, хоть большинство из них приятными назвать было сложно. Поэтому надо было подождать ещё хотя бы месяц, нормально отдохнуть и потом уже всерьёз задуматься о планах на жизнь и возможной смене места обучения.

И ещё не стоило забывать, что эта возможность выбора вполне могла быть иллюзорной. Милютин — хитрый опытный лис. Вполне возможно, что он уже давно всё решил за меня и сейчас всего лишь подталкивал меня к тому, чтобы я это решение принял за своё. Генерала КФБ можно было понять: ценные кадры — большая редкость, а я проявил себя более чем хорошо уже несколько раз. Поэтому, вполне возможно, никакого выбора у меня и не было. И осознавать это было обидно, всё же хотелось самому принимать решения относительно своего будущего.

Но с другой стороны, а куда и кем я мог пойти работать после окончания учёбы, где бы я ни отучился? Хорошую работу ещё надо найти, а у Милютина она для меня явно была. Но как ни странно, несмотря на то, что у меня очень хорошо получилось справиться даже с серьёзным заданием, мне почему-то не хотелось идти работать в спецслужбы. Не то чтобы я плохо относился к силовикам, вовсе нет, но почему-то идти к ним работать я не хотел.

Возможно, потому что я понимал: устроюсь в КФБ — перестану принадлежать самому себе и потеряю свободу, а я ведь ещё даже не познал, что это такое. Но и без поддержки в этой жизни было трудно. Это я тоже понимал. В общем, всё было непросто. Имело смысл хорошо всё взвесить и обдумать, чтобы не принять поспешных неправильных решений.

А пока надо было сдавать пропущенные сессии. В целом, получалось неплохо — преподаватели шли навстречу, а от подготовки особо никто не отвлекал. Разве что Дарья настойчиво требовала реванша да строила глазки при каждом нашем разговоре. Да пару раз звонила Арина и интересовалась, не хочу ли я с ней куда-нибудь сходить вечером. Но княжна вела себя при этом не особо настойчиво, и я уже тешил надежду, что блажь у Зотовой скоро пройдёт, и она про меня забудет. Троекуров тоже проблем больше не доставлял. Он хоть и сверлил меня постоянно ненавидящим взглядом, но старался всячески избегать каких-либо отношений со мной. Казалось, я влился в учебный график, и это было здорово.

Однако в начале третьей недели моего пребывания в Кутузовке после возвращения из Польши меня ждал сюрприз — большой сюрприз, я бы даже сказал, огромный. В понедельник я, как обычно, пошёл на занятия, и до обеда всё было просто замечательно, разве что Корецкая немного перегнула палку, предъявляя очередную претензию, что я до сих пор не организовал наш поединок-реванш. Но это было мелочью.

Три пары пролетели незаметно, и мы отправились в столовую. Обедал я обычно один. Я не спеша набрал еды на поднос и пошёл искать свободный столик. Сделал буквально несколько шагов и… нос к носу столкнулся с Аней. Это было не то чтобы неожиданно — всё же я знал, что она должна была приехать в Кутузовку, но, как оказалось, я не был готов к этой встрече.