Отверженный IV: Эскалация - [33]

— Я думаю, поздравлений по телефону достаточно, — сказал я максимально корректно, но жёстко. — Спасибо!

— Как скажешь, — ответила Зотова. — Но я, наверное, всё же заеду к тебе вечером.

После этих слов Арина чмокнула губами, изображая поцелуй, и сбросила звонок.

«Вот только этого мне ещё не хватало», — подумал я, убирая телефон в карман.

К шести часам приехал Глеб. Он привёз с собой бутылку какого-то дорого шампанского и… кофемашину. После вручения подарков и поздравления, учуяв запах кофе, Глеб оглядел комнату, обнаружил аппарат, который я купил днём, и заметно расстроился.

— Ну извини, — сказал я. — Кто же знал, что ты тоже мне подаришь кофемашину.

— Ну ты всегда так расстраивался, что у тебя нет возможности пить по утрам кофе, а теперь живёшь один, ну я и подумал, что можно теперь тебе и кофемашину тебе купить, — сказал Глеб. — А кто это меня опередил.

Я гордо похлопал себя по груди и сказал:

— Этот человек перед тобой.

— Ладно, что уж теперь, — примиряясь с действительностью, произнёс Глеб. — Там внутри коробки чек, можно её на что-нибудь обменять. Например, на микроволновку или чайник.

— Ещё я кофемашину на чайник не менял, — ответил я. — Пусть две будет. А ты давай проходи! Раз уж тебе нельзя сейчас ни по клубам, ни по ресторанам ходить, устроим здесь и ресторан, и клуб.

— Клуб? — оживился Глеб. — Позовём сюда девчонок?

— Думаю, с клубом я погорячился. Ограничимся рестораном.

— Вот так всегда, — вздохнул мой друг. — Но если девчонок нельзя, то давай пить и жрать. Больше ничего и не остаётся.

— Я больше по части пожрать, — признался я.

— Тебе уже восемнадцать лет, — возразил Глеб. — Ты теперь можешь выступать в обеих дисциплинах!

Я заказал из ресторана праздничный ужин, и в ожидании заказа мы открыли шампанское, которое принёс Глеб. Оно оказалось довольно неплохим и отлично сочеталось с шоколадным батончиком — единственной едой, что нашлась в моей комнате. Ближе к концу бутылки я ощутил сильное желание повеселиться и прилив сил. Видимо, мой друг почувствовал то же самое, по крайней мере, выглядел он очень весёлым.

— Может, всё-таки позовём девчонок? — спросил Глеб, оглядел комнату и добавил: — А вообще, ты неплохо тут устроился. Постоянно один — красота! Девчонок теперь можешь хоть каждый день спокойно водить.

— Могу, — согласился я. — Только водить некого.

— Это, брат, так всегда, — рассмеялся Глеб. — Есть девчонка — некуда вести. Есть куда вести — нет девчонки! Но я думаю, это у тебя ненадолго, что некого вести.

«Вести-то есть кого, — подумал я и вспомнил Арину и её обещание приехать. — Но лучше бы не было».

— Ну так что насчёт девчонок? — усиленно продвигал свою идею Глеб.

— Не думаю, что это хорошая мысль. Да и кого мы позовём?

— Надо подумать, — ответил мой друг. — Надо подумать.

Глеб думал минут десять, но ничего не придумал и расстроился. Меня это рассмешило, но я старался не подавать виду, чтобы не обидеть друга. И чем больше я старался не подавать виду, тем сильнее мне хотелось смеяться. В итоге я не выдержал и расхохотался.

— Да ты пьян, брат, — сказал Глеб, глядя на меня.

— Чего это вдруг? — ответил я.

— А чего ты такой весёлый?

— Просто так.

Я хотел всего лишь ответить и этим ограничиться, но опять предательски рассмеялся. Мне было просто очень хорошо — хотелось радоваться, смеяться и веселиться. Но Глеб мне заявил, что это и есть опьянение. Ему было видней, я до этого никогда не напивался.

Потом привезли ужин и вместе с ним ещё одну бутылку шампанского. Её мы решили пока не открывать и налегли на еду. После съеденного стейка, трёх салатов и кучи разных закусок, я ощутил, что мне всё так же хорошо и радостно, но безудержного веселья поубавилось. Возможно, Глеб был прав, и это нас так развезло с его шампанского, а теперь отпускало. На всякий случай новую бутылку я открывать не спешил. Ещё не хватало напиться и встретить в таком виде Арину, если она всё-таки приедет.

Весь вечер мы с Глебом набивали желудки и болтали: об учёбе, об отличиях жизни в Новгороде, Москве и Петербурге, о девчонках, боевой магии и аристократах. Где-то в середине разговора, я спросил его, не знает ли он графа Васильева и его семью. Я давно решил расспросить друга про Аниных родителей. Выросший в уважаемой московской семье Глеб должен был владеть хоть какой-нибудь информацией о Васильевых. И я оказался прав.

— Васильевы — род богатый, — сказал Глеб. — Очень богатый, но не сильно влиятельный. Можно сказать, при их богатстве совсем невлиятельный.

— Это как? — решил уточнить я.

— Денег много — влияния нет, — по-простому объяснил Глеб.

— И что вот прям очень много денег?

— Достаточно. Через них больше половины российского леса на экспорт идёт. В металлургии есть активы. Земли много в Сибири.

— И при всём этом невлиятельные? — удивился я.

— Ага. Нет практически никакой поддержки. Ни в государственных структурах, ни по линии орков. Раньше была, когда старик Васильев был жив, отец нынешнего главы рода. Он суровый орк был. А Филипп Александрович мягкий. Для орка его уровня — непозволительно мягкий. Врагов у Васильевых особо нет, но завистников достаточно. И много желающих оторвать у них кусок бизнеса.