Отверженный II: Выбор - [99]

— Я не знаю, приеду ли я ещё. Никто этого не знает. Но я знаю другое. Я вас очень люблю! И я хочу, чтобы вы тоже это знали. Никогда об этом не забывайте! Как бы ни сложилась жизнь, вы должны помнить, что у вас есть старший брат, который вас любит и всегда придёт к вам на помощь, если понадобится.

Я ещё раз расцеловал растерянных брата и сестру, а мама тут же объявила:

— Андрей, Мария! Идите к себе в комнаты!

Сестра после этих слов расплакалась, Андрей сразу же взял её за руку и повёл к лестнице, ведущей на второй этаж. Перед лестницей он неожиданно обернулся и крикнул мне:

— На следующем турнире победи всех!

— Обязательно! — ответил я.

Пока брат с сестрой уходили, я посмотрел на отца, и мне показалось, что он сейчас меня испепелит. Но каким-то чудом отец сдержался. Когда Андрей и Маша скрылись на втором этаже, он сказал:

— Что за цирк ты сейчас устроил?

— Я сказал им, что люблю их. Спасибо, что разрешили увидеть Андрея и Машу. Для меня это было очень важно. Кроме них, у меня действительно никого нет. Прошу прощения, что немного вспылил перед этим. С вашего разрешения, я поеду домой, в академию.

— Роман! — воскликнул отец и напрягся, словно хотел сказать что-то очень важное, но не мог подобрать нужных слов, через некоторое время он всё же их подобрал и произнёс: — Тебе грозит опасность.

— Я знаю

— Откуда? — удивился отец.

— Она мне грозит с первого дня, как вы выгнали меня из этого дома. — ответил я. — Но ничего, справляюсь. Добрые люди помогают.

— Мы тебя не выгнали! — отец опять начал заводиться. — Таковы правила!

— Нет! Вы меня именно выгнали! — я тоже решил не сдерживать себя. — Никакие это не правила! Это ваши дурацкие предрассудки, которыми вы забили себе голову и портите жизнь!

— Это закон! — подключилась к разговору мама. — Так было всегда. В отличие от грязных орков и людей, эльфы блюдут чистоту расы. Ты думаешь, нам не было больно оттого, что это с тобой произошло? Ты думаешь, мы тебя не любили?

— Любили? — я вспылил ещё сильнее. — Почему ты сказала в прошедшем времени? Или сразу же разлюбили, как только увидели, что у меня аура другого цвета? И люди не грязные! И орки не грязные! Они умные, добрые, и они по-настоящему любят своих детей! А вы так боитесь осуждения таких же, как вы сами, снобов и лицемеров, что готовы отказаться от собственных детей! И больно вам было не от жалости ко мне, а потому что вы меня стесняетесь!

— Роман, ты забываешься! — почти крикнул отец, и его руки покрылись инеем, а глаза заблестели, — Ты говоришь неприемлемые вещи!

— Нет! Я говорю то, что должен сказать! Когда вы меня выгнали из дома, мне было больно и обидно. И эта обида не давала мне нормально жить, она как незаживающая рана постоянно ныла и болела. Есть одна умная женщина, которая заменила мне родителей, насколько это возможно, и которая объяснила мне и таким, как я, что мы никакая не выбраковка, а наоборот — мы лучшие! Так вот, она сказала, что моя боль пройдёт, как только я вас прощу. И я так рад, что сегодня сюда приехал. Потому что я вас прощаю! Вы недостойны моей ненависти или обид. Вы жалкие и трусливые. И мне вас искренне жаль! Прощайте!

Я развернулся и направился к выходу.

— Глупый мальчишка! — донёсся до меня голос отца. — Тебе грозит опасность, и я хочу тебя защитить. Но это непросто. Есть обстоятельства.

— Меня есть кому защищать, — ответил я, не оборачиваясь, дошёл до двери, открыл её и вышел на улицу.

Закрывая за собой дверь, я услышал в доме ужасный грохот, будто кто-то применил сильное боевое заклятие. Дядя Володя сидел на лавочке недалеко от входа. Увидев, что я вышел, он спросил:

— Не нашли общий язык?

— Да, — ответил я.

— И что теперь?

— Поеду домой.

— Домой? — удивился дядя.

— Мой дом теперь в общежитии академии. И там есть тот, кто меня любит.

— Давай я отвезу тебя на вокзал.

— Спасибо, не стоит. Я хочу немного прогуляться, а потом вызову такси.

— Как скажешь, но мне нетрудно. Ну и вообще, телефон ты мой теперь знаешь, звони в случае чего. Жаль, что так получилось у тебя с родителями, но на меня ты всегда можешь рассчитывать.

— Дядя Володя, я очень ценю всё, что Вы для меня сделали и никогда этого не забуду. Но в случае чего обо мне есть кому позаботиться. А звонить, если Вы не против, я иногда буду, чтобы узнать, как дела у Андрея и Маши.

Дядя кивнул и улыбнулся. Я решил напрячься и ответить ему тем же. Но к моему удивлению, улыбка далась мне легко. И я неожиданно понял, что мне вообще стало очень легко. Похоже, я действительно смог простить родителей, и прошлое меня наконец-то отпустило. Я впервые ощутил себя не бывшим эльфом, а настоящим полноценным человеком. Осознавать это было очень приятно. С этим ощущением я и покинул ставшее мне чужим поместье Седовых-Белозерских.

Глава 26 — ЭПИЛОГ

После такого серьёзного и тяжёлого разговора однозначно стоило прогуляться, спокойно всё обдумать и оценить произошедшее. Мне действительно стало невероятно легко, и я нисколько не лицемерил, когда сказал родителям, что мне их жаль и что я на них не обижаюсь. Так оно и было. Мне на самом деле было их жаль — по-человечески жаль этих несчастных эльфов, находившихся в плену своих предрассудков. И какие уж тут могли быть обиды?