Отверженный II: Выбор - [43]

— А не боишься, что я за неделю в Москве себе кого-нибудь найду? — пошутил я.

— Найди, — совершенно спокойно и как-то чересчур серьёзно сказала моя девушка. — Приеду — убью.

— Кого? — уточнил я.

— Это я на месте решу, — ответила Мила с тем же непроницаемо серьёзным лицом и одарила меня горячим поцелуем.

Глава 11

Проснулся я от телефонного звонка и ворчания недовольной Милы, которая рассчитывала поспать подольше. Мы уснули под утро, и её желание было понятно. Я добрался до телефона, принял звонок и услышал от Глеба, что ровно через двадцать минут должен стоять у главного корпуса академии.

Так как накануне я, разумеется, сборами в дорогу не занимался, то бросился делать это сразу же после разговора. Много вещей решил с собой не брать. Я давно собирался обновить гардероб, а теперь ещё и мог себе это позволить, поэтому взял лишь смену белья и ещё кое-что по мелочи, рассчитывая в ближайшие дни устроить себе московский шопинг.

Буквально за десять минут я собрал сумку, умылся, почистил зубы, поцеловал Милу, сказал ей, что буду ждать её через неделю, и побежал к главному корпусу, в последний момент, прихватив со стола вчерашнего снежного краба, чтобы съесть его на бегу. Вдруг Глеб не планировал остановок до самого приезда в имение Денисовых — поэтому хоть чем-нибудь перекусить стоило.

Сосед по комнате заехал за мной на роскошном представительском автомобиле. За рулём сидел водитель, а сам Глеб расположился сзади. Запрыгнув в салон, я сразу же заметил, что всё сиденье завалено различной едой и напитками.

— Проспал, — пояснил Глеб. — Не успел позавтракать. Пришлось по дороге остановиться возле кафе и набрать немного всякого. Есть будешь?

— Буду, — сказал я и заметил: — Здесь не немного, здесь человек на пять.

— Нам больше четырёх часов ехать. Успеем съесть. Но лучше начать, пока не остыло. Рекомендую блинчики, фаршированные грибами и куриной грудкой!

Я взял блинчик и понял, что давиться на бегу всухомятку вчерашним крабом — была не лучшая идея. Но кто же знал, что Глеб проспит завтрак?

Между нами и водителем стояла перегородка, и мы могли завтракать, а после болтать во всё горло, не мешая ему вести машину. Большая часть пути пролегала по скоростной федеральной трассе, связывающей Великий Новгород и Москву. По ней мы доехали до поворота на Солнечногорск, а там свернули и направились в сторону Сенежского озера, на берегу которого и стояла усадьба Денисовых.

На место мы прибыли в начале третьего. Родовое гнездо моего соседа по комнате впечатлило меня сразу же. Когда мы проехали главные ворота имения и попали на его территорию, я не увидел самой усадьбы. Мы ехали до неё по территории ещё минуту, если не больше. А когда, наконец, подъехали к особняку, я понял, что домом это называть у меня язык не повернётся — Денисовы жили во дворце.

Я не раз слышал, что в отличие от эльфов, которые любят в первую очередь роскошь и утончённость, орки предпочитают размах. И пока всё, что я видел в имении Денисовых, соответствовало стереотипам, укоренившимся в моей голове.

Но когда мы подъехали к входу в этот дворец, стереотипы начали рассыпаться. Первый удар по ним нанесли родители Глеба, которые вышли нас встречать. Но удивил меня не сам этот факт, а то, как они себя при этом вели. Едва Глеб покинул машину, родители бросились его обнимать, целовать и поздравлять с окончанием учебного года. На меня это произвело сильное впечатление — немного не так я себе представлял суровых московских орков.

Пока Денисовы расцеловывались, я сидел в машине, не желая мешать этой семейной идиллии, и чего уж скрывать, искренне завидовал Глебу. Ведь он тоже, как и я, был выбраковкой. Но какая огромная разница была между нашими семьями. Я невольно вспомнил, как покидал родной дом, и как меня провожали родители. На душе стало настолько тяжело, что я чуть не заплакал. Сделать это мне помешал Глеб, который открыл дверцу машину и попросил меня выйти.

Я покинул салон, и Глеб сразу же представил меня родителям, а их соответственно мне. Отца моего соседа по комнате звали Платоном Демидовичем, а мать — Ульяной Филипповной. Пока я знакомился с родителями Глеба, прибежал его младший братишка лет пяти, который сразу же вскарабкался старшему брату на руки и отказался слезать. Братишку звали Семёном. Глядя на него, я вспомнил Андрея и Машу, и мне стало невероятно тоскливо. Видимо, всё это отразилось на моём лице, так как Ульяна Филипповна тут же спросила меня:

— Что-то случилось, Рома? Ты плохо себя чувствуешь?

Она назвала меня Рома. Мои родители называли меня Романом с пяти лет. У нас в семье вообще не было принято особо выражать любовь и нежность к детям. С малых лет меня воспитывали в строгости и постоянно напоминали, что излишнее проявление эмоций недостойно эльфийского аристократа.

— Немного голова кружится, — соврал я. — Наверное, с дороги.

— Мы знаем, что с тобой произошло, — сказал Платон Демидович. — Видели в новостях сюжет об этом ужасном нападении. Даже и не предполагали, что ты один из пострадавших, пока Глеб не сказал. Надеюсь, ты сможешь у нас хорошо отдохнуть и восстановить силы.