Отверженный II: Выбор - [42]

— А кого они ещё видели, кроме Левашова?

— Всех, кого они видели, Левашов и убил.

— А Вас?

— Меня они не видели. Но есть несколько человек, косвенно причастных к организации похищения. Сейчас надо решить, что с ними делать. Собственно я потому и еду в Новгород, чтобы во всём на месте разобраться.

— Держите меня в курсе дел. Желаю удачной поездки!

— Благодарю Вас, князь. Надеюсь, она таковой и будет.

Мужчины пожали друг другу руки, и граф Самойлов ушёл. Николай Константинович вернулся к бэгу с клюшками, выбрал подходящую и подошёл к мячу. Ему оставалось пройти всего две лунки. Но мыслями он был уже далеко от гольфа. Князю удалось убедить графа Самойлова, что у него есть план, как использовать студента Андреева, но теперь нужно было этот план придумать. Николай Константинович знал: если его отец, как глава «Русского эльфийского ордена» решит, что Роман представляет угрозу для этой тайной организации, то он не отменит приказа о ликвидации студента Андреева, даже узнав, что это его внук.

Ради ордена и его целей старый князь Седов-Белозерский мог, не задумываясь, пожертвовать и своей жизнью и жизнями близких, а уж про выбракованного внука, которого дед считал позором семьи, можно было и не говорить. Николай Константинович понимал: единственная возможность спасти сына — это придумать хороший план, как использовать Романа в интересах «Русского эльфийского ордена».

И хорошим этот план должен был казаться не только самому Николаю Константиновичу, но и его отцу — магистру ордена. И придумать его нужно было срочно — до заседания совета. Князь Седов-Белозерский вернул клюшку в бэг, сказал кэдди, что на сегодня игра закончена, и отправился переодеваться.

* * *

Мы с Милой еле дождались, пока Глеб со своими чемоданами покинет комнату. Закрыв за ним дверь, мы наконец-то остались наедине и могли дать волю нашим чувствам. Несколько дней опасностей, тяжёлых испытаний и переживаний невероятно подогрели их, и мы набросились друг на друга так, словно не виделись год.

И нас можно было понять, по крайней мере, меня уж точно. За последние дни я несколько раз чуть не лишился жизни, меня похищали, причём дважды, связывали, били, кололи мне какую-то гадость, пугали и разрывали мне мозг чужими эмоциями. Я испытал невероятный стресс, справился с сумасшедшим маньяком и отсидел двое суток фактически под домашним арестом.

Но теперь я наконец-то находился в относительной безопасности, а передо мной была красивая, темпераментная и невероятно сексуальная девушка, которая, так же как и я, сгорала от страсти. И главное — это была моя девушка, и ничто не могло нам помешать любить друг друга хоть до самого утра, чем мы сразу же и занялись.

Однако уже вечером мы с Милой поняли, что занятия любовью — это прекрасно, но не помешает сделать перерыв и перекусить. Я решил удивить свою девушку — заказать нам ужин из дорогого ресторана. Сам факт такого заказа никого бы не удивил, многие проживающие в общежитии студенты были обеспеченными и часто заказывали себе еду из ресторанов и кафе.

Я дозвонился в ресторан, из которого несколько раз привозили ужин Глебу, и сделал заказ, представившись своим соседом по комнате. Этот трюк позволил мне заказать шампанское, так как Глеб был совершеннолетним и числился в базе клиентов доставки этого ресторана. Адрес наш у них тоже был, поэтому никаких лишних вопросов мне не задали.

Ещё я заказал чёрную икру, два стейка рибай из аргентинской говядины со спаржей, фаршированные пряные баклажаны, зачем-то снежного краба и свежую клубнику на десерт. В процессе оформления заказа вспомнил, что собирался не шиковать, но решил, что в такой день — можно.

Ужин доставили довольно быстро, когда я за него рассчитался и проводил курьера, Мила поинтересовалась, откуда у меня деньги на такой пир. Придуманное мной заранее объяснение про вознаграждение от Зотова её устроило.

Мы быстро разложили на столе блюда, пока они не остыли, и я открыл шампанское. Разливать его, правда, пришлось в обычные стаканы, но сильно нас это не расстроило. Я протянул один стакан с шампанским Миле, второй поднял сам и хотел было сказать какой-нибудь красивый тост, но моя девушка меня опередила.

— За нас! — сказала Мила, чокнулась своим стаканом о мой, выпила шампанское и звонко чмокнула меня в губы.

— За нас, — повторил я тост и осушил свой стакан.

После этого мы принялись за стейки, с которыми покончили довольно быстро, так как с утра ничего не ели, а калорий сожгли достаточно. До снежного краба и баклажан дело не дошло — мы сразу перешли к десерту.

Пока моя девушка пробовала клубнику, я снова разлил шампанское по стаканам и уже собрался-таки говорить свой тост, как Мила неожиданно спросила:

— А что мы будем делать завтра?

— Завтра мы поедем в гости к Глебу, в его родовое поместье под Москвой, где проведём с тобой прекрасные две или три недели. Я хотел тебе об этом чуть позже сказать, но раз уж ты спросила, то вот.

— Я не могу завтра никуда ехать, — ответила Мила. — У меня ещё неделя занятий.

— Каких ещё занятий? — удивился я. — С нами до осени попрощались.

— Ярослав Васильевич по окончании каждого учебного года проводит недельный интенсив для самых способных третьекурсников. В процессе занятий он смотрит их потенциал и каждому разрабатывает и выдаёт программу индивидуальных занятий на лето, чтобы они могли полноценно готовиться к четвёртому курсу. И он настолько впечатлён моими боями на турнире, что и меня пригласил на этот интенсив. Я бы очень хотела получить индивидуальную программу подготовки на лето. А через неделю я к тебе приеду.