Отверженный - [7]

Бывалый сотник прикинулся мёртвым и залёг в молодой траве поближе к лесу. Прямо на него из-за старых елей выскочили вооружённые конники. Приглядевшись, Добробой с удивлением узнал княжича Станислава и верных ему дружинников. Каким-то чудом им удалось раздобыть лошадей. Небольшой отряд преследовали. Рыцари-крестоносцы скакали за остатками дружины княжича по пятам. Злоба исказила лицо Добробоя. Поганые предатели! Не договорись с немцами, бежите в страхе, как овцы от волчьей стаи.

Княжич, словно услышал мысли сотника, развернулся и ринулся на крестоносцев. Его дружинники также вступили в бой. Станислав сражался с отчаянием обречённого, но хладнокровно и расчётливо. Уже другой рыцарь пал от его руки. Увы, двум десяткам прекрасно обученных воев не победить сотню врагов. Станислав пал одним из последних. Получив удар копьём в бок, княжич соскользнул с коня и рухнул в траву на мёртвое тело ранее сражённого им рыцаря.

— Будь ты проклят, княжич Станислав! — крикнул Добробой. — Будь ты проклят, княжич, погубивший нас, детей и матерей наших! — вторили сотнику умирающие стражи замка. Вздрогнуло, разрезанное молнией небо, с грохотом прокатился над лесом гром. Но из серых тяжёлых от влаги туч не пролилось ни капли дождя. Порывистый ветер, пригибая к земле молодые деревья, ломая старые и неживые, унёс тучи прочь. Встревожено закричали птицы.

Спряталось за горизонтом солнце. Ветер утих, и заметно похолодало. К полуночи воздух сделался пронзительно ледяным. Нежные листья на деревьях, луговая трава, хвоя на соснах и елях покрылись изморозью. Постепенно небо затянуло плотными облаками, скрывшими звёзды, и пошёл мелкий густой снег.

Снег ложился на остывшие неподвижные лица мертвецов и не таял. Холод заставил Станислава очнуться, вынырнуть из тёмной пелены небытия. Он с трудом сполз с тела рыцаря, закованного с головы до пят в кольчужные доспехи. Но встать на ноги сил не хватило, княжич бессильно распластался на снегу. Собственное тело сделалось непривычно тяжёлым и непослушным. Заснеженный луг закружился перед глазами быстрее и быстрее… Отёкшие воспалённые веки сомкнулись, и княжич опять потерял сознание.

То ли во сне, то ли наяву Станислав увидел себя стоящим на тонкой зыбкой линии. Неведомо как пришло понимание мимолётности бытия. Сейчас он жив, пока стоит на линии, шаг в сторону и очутится там, откуда не возвращаются. И Станиславу нестерпимо сильно захотелось сойти с этой линии, расслабиться, погрузиться в окутанное мягким полумраком небытие. Оказывается, умирать легко! Но потом в нём пробудилось неукротимое страстное упрямство, вызванное желанием выжить. Княжич пытался сохранить ускользающее сознание, упорно сопротивляясь подступающей смерти. Неужели всё? Он умирает, душа готова покинуть слабое израненное тело. Но внутренняя сущность Станислава отказывалась умирать. Жить! Некая яростная сила в нём неистово кричала и билась, протестовала, не желая сдаваться.

Из-за выпавшего снега ночь стояла светлая, словно в середине зимы. Ветер утих, небо прояснилось. Золотая полная луна беспечно улыбалась тысячам звёзд. Княжич очнулся и открыл глаза. Он лежал неподвижно, тоскливо разглядывая обступивший поле старый хвойный лес. Тело закоченело. Холод остудил кровь, сковал мышцы и добрался до сердца. Упрямое сердце, не желая останавливаться навсегда, билось часто и неровно, словно пойманная в силок птица.

Чей-то вскрик и протяжный стон заставил Станислава повернуть голову. Невдалеке зашевелился тёмная груда. Княжич попробовал приподняться, опираясь на согнутые в локтях руки, но сил у него не хватило. Упал навзничь, бессильно сгребая скрюченными заледеневшими пальцами тёмный от крови снег. Морщась от резкой боли в левом боку, Станислав глубоко вздохнул и сомкнул веки. Княжичу повезло. В тело вошла лишь верхушка копья. При падении Станислав раненым боком плотно прижался к плечу убитого рыцаря, и кровотечение приостановилось. Поэтому княжич выжил.

Сознание постепенно прояснилось. Станислав удивился, что крестоносцы до сих пор не появились на месте схватки и не забрали останки своих погибших, закованных в дорогие ценные доспехи. Княжич не сомневался, тевтоны скоро появятся и добьют умирающих дружинников. Что-то их задержало. А значит нужно уходить в лес, спрятаться, затаиться, собраться с силами и доползти до мленькой лесной деревеньки. Жить! Он должен жить! Станислав сглотнул, чувствуя, как зацарапало в пересохшем горле. Невыносимо хотелось пить. Во рту пересохло. Шершавым распухшим языком попытался ловить редкие снежинки.

Нужно уходить… Станислав шевельнул пальцами рук, напряг застывшие мышцы, перевернулся, встал на четвереньки, пополз, периодически останавливаясь и припадая к земле. Раненый дружинник преградил княжичу путь. Станислав не сразу узнал залитое кровью лицо. Один из его людей. Удар крестоносца рассёк кольчужный доспех косо по груди, перебив ключицу.

Дружинник посмотрел на Станислава безумными остановившимися глазами. Вой умирал. Черты лица застыли и заострились. Над ключицей ровной струйкой на снег стекала кровь. Станислав вспомнил, как три года назад он с остатками разбитой дружины несколько дней уходил от татар. Спаслись благодаря десятку коней, угнанных из вражьего табуна. Днями и ночами дружинники не покидали седла. Спешивались, только чтобы сменить загнанных коней. Лошадям рассекали шейную вену, пили их кровь. Кровь помогла сохранить силы и спастись. Непреодолимая жажда заставила княжича вдохнуть солоноватый запах крови умирающего воя. Жить! Станислав жадными сухими губами припал к шее дружинника. Кровь даёт крепость телу, даёт жизнь. Он пил пока струйка крови не иссякла, чувствуя тепло, вливающееся в скованное холодом тело.