Отвертка - [55]

Когда мы вылезли из машины, таксист так стремительно порулил прочь, что забрызгал нас с ног до головы.

Первое, что я увидел, оглядевшись, — на рекламном плакате с улыбающейся девушкой и надписью: «Сумки из Германии» кто-то из аборигенов старательно закрасил букву «м» в слове «сумки». Улыбающаяся девушка приобрела совершенно непередаваемое выражение лица.

— Это что — здесь?

Я кивнул:

— Здесь.

— Ты же обещал, что мы идем в галерею.

— Мы и идем в галерею. Очень, кстати, модную.

— По-моему, единственное, для чего годится эта улица, — грабить случайно оказавшихся здесь ирландцев.

Дебби добавила:

— И насиловать ирландок!

Мы прошли во двор. У входа в парадную спал пьяный милиционер в шинели.

— Посмотрите налево — это клуб «Meat Factory». Справа — памятник Пабло Пикассо, построенный на деньги аборигенов.

Мы поднялись на третий этаж. Рядом с дверью галереи был изображен повешенный Санта-Клаус и написано: «Dead Moroz». Разумеется, звонок не работал. Стучать пришлось долго.

Когда дверь открылась, грохочущая внутри музыка обрушилась нам на головы, как прошлогодние зимние сапоги, впихнутые на антресоль.

— Привет. Проходите.

Саша Минус был для такого времени суток необычно трезв.

Мы прошли.

— Wow! реальный русский squat!

Ничего важного мы не пропустили. Это я понял сразу. Публика была относительно трезвая. Голым на столах никто не танцевал.

Народ тянул пиво, любовался на ржавые карбюраторы, расставленные по углам в качестве экспонатов, и местами целовался с симпатичными девушками. Саша молча протянул мне начатую бутылку «Балтики».

— Чего это ты? Решил погадать на Таро?

— Ты же знаешь, как я отношусь к потусторонним развлечениям. Привез вот к тебе своих коллег. Знакомься.

Саша пожал ирландцам руки и протянул им по бутылке пива.

— Вы в Петербурге по делу или как?

Ирландцы сказали, что «или как». Саша посоветовал им сходить на конкурс профессионального мастерства гробовщиков. Послезавтра конкурс будет проходить двумя парадными дальше.

— Будет очень интересно. Умелец из Пензы обещал привезти коллекцию гробов, разработанных специально для инвалидов — горбатых, карликов и сиамских близнецов.

Я сказал, что Мартин интересовался, нет ли здесь знатоков оккультизма. Минус сказал, что подобного добра у него в галерее навалом. Они все вместе переместились в зал для гадания на Таро.

Я хотел пойти за ними, но столкнулся с Толиком Кутузовым, владельцем «Розовой Галереи», квартировавшей в этом же здании, но чуть ниже.

— О! Стогов! Сто лет тебя не видел!

Впервые я увидел Толика лет пять назад на выставке, которая называлась Penis-Art. Толик стоял абсолютно голым посреди зала и привязанной к члену кисточкой рисовал на холсте то, что сам называл «Женщина в сером».

После того как акция была закончена, он отвязал кисточку, глянул на получившиеся каракули и сказал: «Да-а… Не вышла картина… Что-то у меня сегодня эрекция пошаливает».

«Розовая Галерея» была оборудована Толиком в обычной квартире, которую владелец стилизовал под… как бы это поделикатнее?.. в общем, под вульву с изнаночной стороны.

Вход в нее представлял собой дверь, к боковым косякам которой были прибиты розовые матрацы, так что протискивались в галерею посетители с трудом. Каждому протиснувшемуся присваивалось звание «член галереи», и он тут же получал вручную расписанный Толиком презерватив.

Прихлебывая пиво, мы поболтали об общих знакомых. Толик предложил угостить меня чем-нибудь получше, чем отечественное пиво:

— Я сегодня богатый!

— Неужели такое бывает? Может, долги отдашь?

— Мне заплатил один охрененно богатый фонд.

— Дай угадаю. Ты подлечил эрекцию и нарисовал картину, которую можно продать?

— Я получил грант. Продал фонду идею.

— Ну-ка, ну-ка… Интересно было бы узнать, за какие идеи нынче платят богатые фонды.

— Идея называется «Любовь длиннее жизни». Суть в том, что фонд находит двух добровольцев — мужчину и женщину, — которые завещают моей галерее свои тела. После того как они умирают, я разрисовываю их тела, придаю им такой вид, как будто мужик эту мертвую тетку трахает, и все это вместе заливаю стеклом. Чтобы не разлагались. Все. Шедевр тысячелетия готов.

Я повнимательнее посмотрел на Толика. Выглядел он, конечно, выпившим, но не совсем сумасшедшим.

— Ты думаешь, это реально?

— А что? Отрезал же какой-то чудик себе член на прошлогоднем биеннале в Москве. Прямо перед камерой отрезал и москвичам из галереи «Squat-2000» подарил. Тут главное, чтобы эти добровольцы померли молодыми. Старые покойники плохо смотрятся.

— Сколько тебе дали за эту твою идею?

— Почти две тысячи долларов.

Живут же люди! Пишешь как проклятый. Мозоль на среднем пальце руки от авторучки зарабатываешь. Со мной три глянцевых журнала уже какой месяц расплатиться не могут. А тут…

Я привстал на цыпочки и попытался разглядеть в толпе своих ирландцев.

— Ты чего?

— Не видел девушку, с которой я пришел? Ирландку. Высокую грудастую шатенку.

— Не видел. Но, судя по описанию, очень хотел бы увидеть.

Я залпом допил пиво. Если бы удалось пристроить Мартина на сеанс гадания, Дебби — на обмен идеями к Толику, то мне осталось бы сбыть с рук только Брайана. С кем он там мечтал познакомиться? С троцкистами, с левыми радикалами?..