Отвергнутый жених - [20]

Розалинда наклонила голову так, чтобы шляпка скрыла выражение ее лица.

– Того, кто тайком охотится на оленя, чтобы накормить семью, нельзя назвать вором. Бедняга борется за выживание. Настоящий вор движим жадностью и заслуживает наказания как преступник.

– По закону любой, кто берет то, что ему не принадлежит, считается преступником, независимо от того, что побудило его совершить кражу.

Она проницательно посмотрела на него:

– Уж кому-кому, а вам это хорошо известно. Не так ли?

– Что вы хотите этим сказать? Намекаете на ваши смехотворные предположения прошлой ночью? Я думал, мы все решили.

– Вообще-то я говорила о вашем хозяине.

Глаза Бреннана вспыхнули синим огнем.

– Найтон – вор? Почему? Потому что унаследует Суон-Парк?

– Конечно, нет. Я имею в виду его связь с контрабандистами.

– Ах да, – напряженно произнес он. – Вы, должно быть, ведете очень скучную жизнь, леди Розалинда, раз ваша любимая тема – преступный мир.

Он медленно обошел упавшее дерево и опустился на него. Не ошиблась ли она в своем предположении относительно Бреннана? Может, это потому, что упоминание преступного мира его беспокоит?

Но когда он поднял на нее глаза, в его взгляде не было беспокойства. Он выглядел веселым, беспечным. Привлекательным, черт возьми! С таким мужчиной нельзя оставаться наедине. Она поняла это прошлой ночью, когда обнаружила его в плохо освещенных покоях отца.

Дерево сдвинулось под его весом, и, чтобы сохранить равновесие, Бреннан раздвинул ноги и подался назад. Ее взгляд упал на то место, где полы его сюртука расходились, открывая мускулистые ноги, обтянутые кашемировыми брюками, вправленными в начищенные до блеска сапоги.

Скаковые сапоги. Хорошо ли он сидит на лошади? Им придется ехать верхом, чтобы добраться до пшеничных полей и ферм арендаторов. Розалинда представила себе, как он скачет на лучшем охотничьем жеребце ее отца, и судорожно сглотнула.

Но тут же одернула себя. Надо обуздать свое воображение. Но кто может винить ее за это, когда в Суон-Парке много лет не появлялся настоящий мужчина?

Надо держать себя в руках. Ведь она даже не знает, женат ли он.

– Мистер Найтон связан с контрабандистами, разве не так?

– Мне об этом не известно. К вашему сведению, миледи, контрабандисты не воры. Они покупают товары.

Розалинда недоверчиво посмотрела на него:

– Да, но они не платят налоги. Те, кто продает эти товары, тоже нарушают закон. К тому же мы воевали с Францией, и покупать французские товары могут только люди, потерявшие совесть. Полагаю, вы это понимаете.

– Уверяю вас, мой хозяин не связан с теми, кто потерял совесть, как вы изволили сказать. Его бизнес совершенно законный.

– Теперь – возможно. Но я слышала, что когда-то это было не так. – Солнце скрылось за тучами, и в лесу потемнело. – Не пытайтесь уйти от моих вопросов так же легко, как ушли сегодня утром. Говорите правду. «Найтон-Трейдинг» началась с продажи контрабандных товаров? Не пытайтесь сменить тему.

Теперь в его глазах блестело веселье.

– Я бы и не мечтал об этом. – Он наклонил голову, чтобы посмотреть на тропинку, и неясный свет подчеркнул морщины усталости, покрывающие его высокие скулы и загорелый лоб. Она проследила за его взглядом. Бреннан смотрел на зеленого дятла, долбившего злополучный каштан. – Скажите, – продолжил он, – эта птица может убить дерево?

– Вы обещали не менять тему.

– Я и не меняю. Просто прошу ответить на мой вопрос.

Розалинда несколько мгновений смотрела на дятла.

– Сомневаюсь, что он убьет дерево. Дятлы создают проблемы, но это несмертельно. К тому же им нужны личинки, чтобы выжить.

– Вот именно. То же самое можно сказать о контрабандистах. То, что они делают, причиняет беспокойство, но несмертельно для общества. В большинстве случаев они занимаются контрабандой, чтобы выжить.

– И мистер Найтон тоже? – многозначительно спросила она.

Он остановил на ней долгий, тяжелый взгляд. Потом пробормотал ругательство.

– Да. «Найтон-Трейдинг» была образована, когда ваш кузен купил французский бренди у контрабандиста, и выгодно продал друзьям по Итону.

– Так я и знала!

У него на щеке задергался мускул.

– Отец умер, оставив большие долги, и им с матерью грозила тюрьма. Найтон, тогда еще юноша, делал все, что в его силах, но на торговле контрабандным бренди заработал во много раз больше. – Снова отведя взгляд, он добавил: – Так по крайней мере он мне рассказывал.

– В это трудно поверить. Если у них с матерью было так мало денег, как они могли платить за Итон?

Бреннан напрягся.

– Отец записал его туда. После его смерти Найтон обучался в Итоне на условиях благотворительности, но вскоре это стало невозможным, бремя долгов давило непосильным грузом.

– Поэтому он стал торговать контрабандными товарами, что дало ему возможность построить торговый концерн.

– Леди Розалинда, вам никто не говорил, что ваше любопытство утомительно?

– Не проходит и дня, чтобы не говорили. – Она подбоченилась. – Ну так что? Права я насчет мистера Найтона?

– У вашего кузена, – отрезал он, – не было денег, чтобы купить офицерский чин, и связей, чтобы найти другое занятие, поэтому он и продавал контрабанду.

Поставив ногу на ствол упавшего дерева, Бреннан пристально посмотрел на нее: