Отвергнутые мертвецы - [23]

– Я позволила бы тебе заниматься этим всю ночь, – промурлыкала она.

– И я бы пошёл тебе навстречу, – ответил он. – Но мы вытянули другой жребий, моя дорогая.

– Какая жалость.

– Расскажи мне о сегодняшних передачах, – попросил он.

– Зачем? Ты уже знаешь, что прошло через башню за этот день.

– Верно, но мне хотелось бы послушать, что ты об этом думаешь, – сказал он, разминая неподатливый комок напряжённых мышц на её пояснице.

– Мы получаем большой поток сообщений с других планет с запросами на армейские флотилии для защиты от сил мятежников.

– Отчего бы не запросить войска из Легионов?

– Думаю, люди боятся, что если уж четыре Легиона смогли пойти на предательство, то и от остальных можно ожидать того же самого.

– Интересно, – произнёс Хормейстер. Его рука разминала комки мышц на её плечах и шее. – Продолжай. Расскажи мне о Легионах. Что за новости приходят на Терру о наших величайших воинах?

– Не более чем фрагментарные, – пришлось признать Сарашиной. – Некоторые Легионы запрашивают оперативные директивы на ежедневной основе, пара-тройка находится вне пределов нашей досягаемости, а остальные, похоже, действуют сами по себе.

– Скажи мне, почему космические десантники, вырабатывающие приказы сами для себя, создают опасный прецедент, – попросил Чжи-Мэн.

– Зачем задавать вопросы, на которые ты уже знаешь ответ?

– Разумеется, чтобы увидеть, знаешь ли его ты.

– Так и быть, пойду тебе навстречу, поскольку благодаря тебе я снова начинаю чувствовать себя по-человечески, – сказала Сарашина. – Если ослабить поводья, то Терре будет сложно снова взнуздать такую мощь, как та, что находится в распоряжении Легионов.

– Почему?

– Считать космодесантников простыми убийцами, выведенными при помощи генетики, означает категорически их недооценивать. Их военачальники обладают великими умениями и огромными амбициями. Если позволить им действовать самостоятельно, то им будет нелегко преклонить колено вновь, независимо от того, кто этого потребует.

– Очень хорошо, – кивнул Хормейстер.

– Но до этого не дойдёт, – сказала Сарашина. – Хоруса Луперкаля сокрушат на Исстване. Даже ему не выстоять против силы семи Легионов.

– Думаю, что ты права, Аник, – согласился Чжи-Мэн. – Семь Легионов – армия невообразимой мощи. Сколько ещё ждать, прежде чем флот лорда Дорна достигнет Исствана V?

– Уже скоро, – сказала Сарашина, зная, что превратности варп-перелётов делают точное предсказание невозможным.

– Тебя что-то беспокоит по поводу предстоящей битвы? Помимо очевидных вещей, я имею ввиду.

– Примарх VIII Легиона, – ответила Сарашина.

– Как я слышал от Гвардии Ворона, он воссоединился со своими воинами.

– Совершенно верно. Но лорд Дорн был непреклонен в том, чтобы мы послали приказ о сборе флотилии для исстванской экспедиции только орденам Повелителей Ночи, базировавшимся в системе Сол, но не Конраду Кёрзу.

– И это вызвало тревогу во Дворце? – задал вопрос Чжи-Мэн, обращаясь больше к себе, чем к Сарашиной. – Что примарх присоединился к своему Легиону?

– Это ещё мягко сказано, – сообщила Сарашина. – Похоже, что никто не знает, где был Кёрз с момента приведения к согласию системы Черот.

– Лорд Дорн в курсе, хотя он не будет про это распространяться, – ответил Чжи-Мэн. – Он приказал мне отправить сообщение лорду Вулкану и лорду Кораксу.

– Что за сообщение?

– Я не знаю, – ответил Чжи-Мэн. – Оно было составлено неизвестным мне способом – на некоей разновидности военного жаргона, известной лишь сынам Императора. Остаётся лишь надеяться, что оно дойдёт до них вовремя. Но довольно о вещах, на которые мы уже не сможем повлиять. Расскажи мне о Просперо. Как ты думаешь, почему у нас не было с ними связи вот уже несколько месяцев?

– Возможно, Магнус всё ещё переживает из-за того, как с ним обошлись на Никее, – предположила Сарашина.

– Такое определённо возможно, – согласился Чжи-Мэн. – Я видел его после того, как Император огласил своё решение, и мне никогда не забыть этого зрелища. Его гнев воистину ужасал, но ещё страшнее была боль от предательства, которую я ощутил в его сердце.

– Я могу направить ещё больше хоров на то, чтобы дотянуться до Просперо, – предложила Сарашина.

Чжи-Мэн покачал головой:

– Нет. Я уверен, что Магнус вскоре восстановит связь. Как бы сильно его ни задело это решение, он слишком любит своего отца, чтобы долго сохранять отчуждённость. Ну вот, с тобой покончено.

Сарашина перевернулась на живот, крутя плечами и шеей. Она заулыбалась, чувствуя, с какой лёгкостью сгибаются и вращаются её суставы и мышцы.

– Чему бы ни обучили тебя святые с гор, это действенная штука, – сказала она.

Чжи-Мэн переплёл свои пальцы и с улыбкой вывернул ладони наружу.

– А я обучил этому тебя, не забыла?

– Помню-помню. Давай, укладывайся, – садясь, сказала она. Он лёг лицом вниз на только что освобождённое ей место.

Сарашина уселась на него верхом и начала разминать его татуированную спину, двигаясь по её длине. Люди с ястребиными головами и скалящиеся змеи растягивались и собирались в складки под кончиками её пальцев.

– Расскажи мне о Кае Зулэйне, – сказал Хормейстер. – Шепчущие камни донесли до меня всю глубину его кошмаров.