Отвергнутая - [79]

Эдуардо успел схватить ее, когда она повалилась вперед, и крепко прижать к себе. Она долго и горько плакала. Он не пытался остановить ее, подозревая, что после смерти отца она так не плакала.

Когда она наконец затихла в его руках, он наклонился, поцеловал ее и, приподняв, усадил к себе на колени. Ее руки обвились вокруг его шеи, а он думал о том, как они переживут ближайшие дни. Он сказал Тайрону всю правду, которую знал, но не мог ему доверять, что тот не начнет сам расспрашивать Филадельфию. А если это случится, как знать, что может рассказать Тайрон, чтобы добиться от нее каких-либо признаний.

Филадельфия прижалась к нему, радуясь теплоте и силе его тела.

— Иногда мне казалось, что я сойду с ума от этих секретов, которые храню, — шептала она ему на ухо. — Я так рада, что смогла рассказать кому-то о них, тебе, например. Ты говорил, что поможешь мне раскрыть эту тайну. Мне нужна твоя помощь сейчас. Я уверена, что этот человек, Макклод, что-то знает! Я хочу поехать в Новый Орлеан, чтобы найти его.

Эдуардо успокаивающе гладил ее по спине.

— Милая, а что ты думаешь делать? Даже если ты права и этот человек, Макклод, что-то знает о заговоре против твоего отца, что ты можешь предпринять? У тебя никогда не будет доказательств, чтобы привлечь виновных к суду.

Она откинулась назад, чтобы видеть его лицо.

— Я хочу знать правду. Неужели ты не понимаешь, как это важно?

Он нежно отвел волосы с ее лица, голос его был нежен.

— Зачем тревожить старые могилы? Ты не боишься, что можешь узнать такое, что предпочла бы не знать? Возможно, в прошлом твоего отца было нечто такое, о чем он предпочитал молчать, чтобы ты не знала.

Правда заключалась в том, что она действительно боялась этого, и эта боязнь заставила ее оттолкнуть его.

— Почему ты так говоришь? Ты думаешь, я поверю кому-нибудь, кто будет плохо говорить о моем отце? Нет, никогда!

Эдуардо замер. В его мозгу отчетливо звучал голос его бабушки, но его темперамент бунтовал.

— Ты ошибаешься, если думаешь, что твои желания могут что-либо изменить. Пусть все будет так, как есть, и теперь ты ничего не можешь изменить.

На место отчаяния пришло негодование, и он подумал, что это хорошо, если ее чувства выплеснутся наружу, даже если они обрушатся на него.

— Ты не знал моего отца. Вплоть до этой минуты я думала, что ты понравился бы ему, что вы могли бы сотрудничать, но сейчас я понимаю, что ошиблась. Он не одобрил бы тебя.

Эдуардо молча поднялся, думая о том, что случилось четырнадцать лет назад, когда ему было двенадцать и он еще верил в ангелов-хранителей, и как ради удовлетворения алчности ее отца бандиты отняли у него все, оставив ему только жизнь.

— И что во мне он не одобрил бы?

Она вспыхнула, не в силах выговорить, что думала о том, захотел ли бы ее отец иметь его в качестве зятя. Эдуардо никогда не упоминал о женитьбе. Филадельфия пришла в ярость от его спокойствия.

— Он не одобрил бы, что ты держишь меня в качестве любовницы.

— Но ты же сама не возражаешь.

Ее реакция оказалась такой быстрой, что он не успел упредить ее. Она дала ему пощечину, оглушительно прозвучавшую в тишине. В ужасе она потянулась к нему, но он уклонился.

— Одной вполне достаточно, — сказал он сквозь зубы, и она отдернула руку. — Это был долгий и утомительный вечер для вас. Ложитесь спать, милая, пока я не задушил вас.

— Эдуардо, я… — Филадельфия запнулась под его взглядом, такого у него она еще не видела. В нем сверкала еле сдерживаемая ярость. — Мне очень жаль.

— Конечно, вам жаль. Каждый раз, когда мы ссоримся, вы становитесь ужасно вежливой, сеньорита Хант. Если вас заботит ваша драгоценная нравственность, вы можете запереть свою дверь на ключ сегодня вечером и на все последующие вечера. Я никогда не брал женщину, которая этого не хотела, и предпочитаю тех, которые лежат голые на ковре, чтобы доставить мне наслаждение. Спокойной ночи.

Она не остановила его, у нее не хватило на это душевных сил. Вместо этого она рухнула на постель и принялась безутешно рыдать.

— Я уверена, что вода из этого источника принесет вам пользу, миссис Милаццо, — говорила Мэй Бичем, входя в павильон со своей маленькой компанией. Они присоединились к тем, кто торопился пораньше с утра попить целебной воды. — Мы просто в восторге, правда, Кассандра?

— Конечно, мама, — отозвалась старшая дочь миссис Бичем. — Сара Эймс говорит, что с тех пор, как она приехала в Саратогу, все ее мигрени прошли. Вы действительно выглядите немного расстроенной, миссис Милаццо, если мне позволено заметить вам это. Два стакана воды, безусловно, помогут вам.

Филадельфия слабо улыбнулась матери и дочери. У нее действительно болели виски. Если бы они в восемь утра не постучали в ее дверь, она продолжала бы спать, поскольку начисто забыла о назначенной встрече. Четыре часа сна не очень-то поправили ее самочувствие. Сейчас она еще больше была зла на Эдуардо, чем ночью.

— Вот мы и у цели, — торжественно объявила миссис Бичем, когда пришел их черед. — Три стакана, — распорядилась она. Когда мальчик, разливавший воду, налил им три стакана, она одарила его несколькими монетками и первый стакан предложила своей гостье.