Отважный спаситель - [51]

Приторочив свои вещи к седлам, Ник минуту постоял и направился к сараю. Взяв чепрак, он положил на него несколько пакетов. Снова войдя в дом, подошел к комнате Розы и тихонько постучал. Дверь открылась, и Ник вошел внутрь.

— Я принес кое-какие вещи и хочу, чтобы ты их положила под елку на Рождество.

— На Рождество? — Роза удивленно вскинула брови. — Не понимаю тебя, Ники. А почему ты не можешь это сделать сам?

Он опустил пакеты на стул и обнял женщину за плечи.

— Потому что меня здесь не будет. Я еду на ранчо. И останусь там до весны.

— Por Dios![6] На ранчо?! А как же твоя жена? Она отправляется с тобой?

— Нет. Я еду один. — Наклонившись, он поцеловал Розу в щеку. — Береги себя — и ее тоже. — Прежде чем Роза успела спросить его о чем-то еще, он вышел из комнаты.

— Ник!

Перед ним стоял кузен.

— Я видел оседланных лошадей. Куда ты едешь? — спросил Джефф.

— Я тоже хотел бы это знать, — послышался голос Джейка, который приковылял из столовой и остановился рядом с Джеффом.

— В «Горную долину». Хочу там провести зиму, — устало объяснил Ник.

— В «Горную долину»? Какого черта ты собираешься там делать? — взорвался Джейк. — И как быть с Самантой? Ты собираешься удрать и оставить ее?

— А тебе не кажется, что это лучшее из того, что я мог бы для нее сделать? — ответил Ник.

— Эта девочка любит тебя. Ну, право, не знаю, — покачал головой Джейк. — Никогда не видел более твердолобого и упрямого человека, чем ты.

— Она заслуживает лучшего. Поэтому я и уезжаю.

— Я вижу, что ты уже твердо решил, но думаю, что это несусветная глупость. Да ты там можешь до смерти замерзнуть!

— Побереги себя, дед. — Ник сжал плечи Джейка. — Увидимся весной.

Открыв дверь, он шагнул на крыльцо. Следом за ним вышел Джефф.

— Давай выкладывай, — предложил Ник, глядя на кузена. — Я вижу, ты горишь желанием что-то высказать.

— Ник, я знаю, почему ты так поступаешь, и думаю, что ты форменный дурак, — без обиняков начал Джефф. — Неужели ты ее совсем не любишь?

— Допускаю, что хочу ее. Но любить? — Ник покачал головой. — Черт побери, да я даже не знаю, что это такое — любовь. — Он пожал Джеффу руку. — Позаботься о ней ради меня. — Сжав ладонь в кулак, легонько ткнул им Джеффа в подбородок. — И о себе тоже. Увидимся весной.

Саманта лежала на кровати, и в ее глазах стояли горючие непрошеные слезы. Она пыталась справиться с ними, ибо гнев был сильнее обиды. Как смеет он обращаться с ней таким образом?

— Проклятие, Ник, ты заплатишь за это! — прозвучал ее голос в пустой комнате. Тело Саманты предательски ныло и требовало ласк, которые он лишь обещал, но так и не подарил. Зажимая края порванного платья, Саманта подбежала к окну и раздернула шторы.

Внизу высокий, поджарый человек в черном взобрался на Скаута. Закурив сигару, потянул за повод тяжело нагруженную вьючную лошадь. Подняв голову, он увидел Саманту. Зажав между белых зубов сигару, сложил губы в улыбку. Поднял руку в черной перчатке, сдернул с головы шляпу и церемонно поклонился. Затем, водрузив шляпу обратно, более не оборачиваясь, пустил лошадей галопом.

Саманта смотрела в окно до тех пор, пока Ник не исчез из виду. На сердце у нее было тяжело и горько, гнев не отпускал ее. Прислонившись лбом к оконной раме, она вдруг почувствовала себя одинокой и потерянной. Губы у нее задрожали. Более не в силах сдерживаться, она разразилась рыданиями. Затем подняла кулак и погрозила им в сторону гор:

— Погоди, Ник Макбрайд, ты дорого за это заплатишь, клянусь!

Глава 14

Долина и поросшее соснами подножие гор остались далеко позади. Тропа круто поднималась вверх среди скалистых утесов. Ник посмотрел на безрадостный, пустынный пейзаж. Стоял декабрь, а снега еще не было. Обычно в это время года снег заносил все тропы на этой высоте, а вокруг дома возвышались громадные сугробы.

Декабрь… Рождество… Ник представил себе огромную душистую елку в доме, Розу, которая печет праздничные пироги. При этом воспоминании у Ника потекли слюнки. Проклятие, ему совсем не хотелось покидать дом перед самым Рождеством!

Хорошо, что он заблаговременно сделал покупки. Он упаковал подарки Саманте: шелковое зеленое платье, черные чулки и мягкие сафьяновые туфельки. Помимо одежды, он насовал в маленькие пакеты всякого рода безделушек, бантов, духов, заколок для волос — того, что обычно нравится женщинам.

Ником овладело уныние. Увы, ему не придется увидеть, как Саманта разворачивает свертки и достает подарки. Он вздохнул, вспомнив, как она обрадовалась тогда его подаркам — обняла его, покрыла ему поцелуями все лицо, зеленые глаза ее радостно блестели, когда она доставала каждую новую покупку. Ник вздохнул, думая о том, какой счастливой и милой она казалась и как уютно чувствовала себя в его объятиях.

— Черт побери! Возьми себя в руки, иначе ты сейчас повернешь лошадей и поедешь назад, — пробормотал Ник и засмеялся, увидев, что Скаут навострил уши. — Все в порядке, приятель, у нас с тобой еще будет о чем поговорить до наступления весны.

С вершин налетел порыв ледяного ветра. Чувствуя, что его начинает бить озноб, Ник поднял воротник теплого пальто и застегнул костяные пуговицы. Взглянул на свинцово-серые облака над головой. Кажется, вот-вот повалит снег. Ник заставил лошадей прибавить шагу. Надо миновать верхний перевал до начала снегопада и пурги.