Отважная новая любовь - [21]

— Я всё ещё думаю, что ты лжешь, — сказала я ему, взяла выпечку с подноса и откусила кусочек.

Он кивнул.

— Я тоже так думал, но сейчас это уже не важно, — сказал он, вставая.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, Джесси приведет некоторых из своих друзей. Они будут здесь завтра, — ответил он.

— И что?

— А то, что завтра ты впервые увидишь, каково это жить без всего этого, — сказал он, указывая на поднос.

Дилан ушёл, оставив меня одну с моей едой. Я пыталась задуматься о том, что он сказал, но у меня не получалось.

* * *

Джесси годами твердил о своём друге Ароне. Он всегда говорил, что Арон хотел выбраться. Но когда у Джесси появилась возможность сбежать, а это совпало с арестом моих родителей, у него не оставалось времени на спасение своего друга Арона.

Он не переставал искать его с тех пор. Прошло много времени, и в итоге он нашел его, и, не смотря на то, что Джесси предпочитал не покидать своего безопасного жилища, он сделал это для Арона. Несколько вылазок, пара наблюдений, одна долгая поездка — и вот, он вернулся, вместе со своим другом. Стоит отметить, что Арон был не один. У него была семья. Его дочери, которую он нёс, пока они шли по поляне к нам, было около десяти лет. Я был рад, что был приблизительно того же возраста, что и его сын. Мне бы не хотелось смотреть на то, как ребёнок отходит от наркотиков. Жена Арона уже дрожала.

Я и Эндрю направились к ним, чтобы помочь с вещами. Мы подготовили для семьи место в домике Доннелли всего за пару дней, после того, как узнали, что их нашли. Они бы там жили, пока мы не построили бы новый дом.

— Это Дилан, моя правая рука, — Джесси представил меня им, когда мы пригласили их войти.

Я улыбнулся. Я был рад узнать, что даже после того как я напортачил, когда привёл сюда Маккензи, он всё ещё не потерял ко мне доверия.

— Дилан, мы собираемся отвести их сразу к Доктору Саре. Они уже пропустили приём пищи, и мы должны довести процесс до конца. Я хочу, чтобы ты остался с Остином, — сказал он, указывая на сына Арона.

Я кивнул, уже ощущая себя уставшим. Он не был таким большим, как Гейб или я, но он явно мог оказать сопротивление.

— Что вы делаете с ними?

Я обернулся и увидел Маккензи рядом, на её лице застыло выражение озабоченности.

— Не беспокойся, — сказал Джесси. — Они мои друзья. Они хотят быть здесь.

— Я не знаю, как отблагодарить тебя, — Арон повернулся к Джесси. — Мы знали, что что-то было не так, но мы никак не могли ухватить суть. Спасибо тебе. Большое спасибо.

Джесси покачал головой.

— Когда пройдет три дня, тогда и отблагодаришь. Пошли. Отведу тебя к Доктору Саре.

Они пошли вперёд, и пока я смотрел им вслед, я нерешительно заговорил с Маккензи.

— Я знаю, ты думаешь, что я лжец. И я понимаю тебя, но если ты хочешь убедиться, что внутри тебя есть то, что дурманит твой разум, ты должна пойти посмотреть. Думаю, стоило найти кого-то помладше, чтобы помочь девочке. — Я смотрел на неё, умоляя её пойти. Мне нужно было, чтобы она поняла, что это было правдой.

Она словно собиралась уйти, но затем вздохнула.

— Ну ладно, но только потому, что я и так знаю, что ты не прав. — Она пошла впереди меня, а я почувствовал облегчение и грусть одновременно. Я вовсе не испытывал восторга от того, что она должна была сейчас увидеть.

* * *

Это было ужасно. Я никогда не видела, что бы люди вели себя так. Маленькая девочка, Элейн, лежала в кровати и рыдала, пока мы с Алисией были с ней рядом. У неё, казалось, не было сил на большее. Время от времени она поднималась, когда чувствовала рвотные позывы и склонялась над ведром. Алисия поила её водой, и она снова засыпала. По крайней мере, я не была в соседней комнате, где её брат выкрикивал матерные слова. Я чувствовала, как его или чьё-то тело со всей силы периодически ударялось об стену. Определённо, ему было нелегко.

Мне ничего не оставалось, как признать, что Дилан был прав. Я пыталась найти другие объяснения происходящему, но не могла. Дело было в еде.

Пока Элейн спала, я спросила Алисию, было ли всё это правдой, и это ли она имела в виду, когда говорила, что хотела свободы.

— Да. Я знала, что что-то было не так. С одной стороны, мне было плохо, я не могла есть ещё несколько дней, и я прошла через подобный процесс. Но затем, — она замолкла, качая головой. — Всё прояснилось. Я ела понемногу в течение ещё пары дней, я шла на поправку и стала осознавать такие вещи, которые я раньше даже почувствовать не могла. Например, то насколько сильно я любила свою маму. Я была не просто к ней привязана, а действительно очень, очень любила её.

— Впрочем, мы с Таней были соседями. Я поделилась с ней своими чувствами, но она уже всё знала. Мы решили, что мы лучше будем чувствовать по-настоящему, чем вообще ничего не ощущать, и мы сбежали. Моника нашла нас в лесу, как раз в тот момент, когда мы собирались сдаться и вернуться. Мы умирали с голода.

Я обдумала ее слова:

— Но если ты так сильно любила маму, как же ты её так просто оставила?

— Но я хотя бы могу чувствовать, что люблю её. Я могу скучать по ней. Я знаю, это кажется довольно слабой заменой настоящему пребыванию с ней, но все равно мысленно я с ней, — сказала она. — Ты не сможешь понять, пока сама не почувствуешь.