Отважная новая любовь - [16]

Я стояла и перебирала простыни, пытаясь прислушиваться к их разговору, но это было трудно. Они говорили слишком быстро. Все здесь всё делали слишком быстро. Куда не посмотри, везде мелькание рук, фраз. Меня это сбивало с толку даже больше, чем осознание того, что меня похитили.

— Моника такая ловкая. Она точно никогда не попадётся, — сказала Алисия, и её голос был полон восхищения.

Я взглянула на Монику, которая вязала узлы из веревки, выглядела она польщенной вниманием своих поклонниц. Я на секунду представила, что если бы я сейчас увидела своё отражение в зеркале, я бы увидела себя высокой, худощавой, угрюмой и очень сосредоточенной. Я была слишком мягкой, хрупкой, неактивной, чтобы жить здесь.

Я встряхнула головой. Она была туманной, со мной такое случалось время от времени. Я начала заправлять кровать. Сейчас не было смысла сопротивляться. Даже если был бы какой-то способ что-то предпринять, я не уверена, что смогла бы справиться.

Я продолжала застилать постель в своём уголке, внезапно кто-то схватил мою руку и заломил за спину. Я взвыла от боли.

— Моника, что ты делаешь? — крикнула Таня.

— Слушай, зомби, — зашептала она мне в ухо. — Я сделаю всё, чтобы тебя отсюда вышвырнули. Я приложу все силы. И запомни раз и навсегда: притронешься к Дилану, я тебе все пальцы переломаю.

Она отпустила меня так же быстро, как схватила, и вернулась на своё место в углу. Я чувствовала странные покалывания в области всего позвоночника, ничего подобного я никогда не испытывала. Меня словно пронизывал холод. Похожие ощущения у меня были тогда, когда я находилась в большом здании, но сейчас они усилились.

— Не беспокойся, — сказала я, когда ощущение отступило. — Я не заинтересована в этом неандертальце.

* * *

Я прятался до самого обеда. Не вернулся в спальный барак для парней или в Большой Дом, чтобы увидеть, могу ли быть полезным. Сегодня было бы хорошо залечь на дно. Я остановился на окраине леса, пытаясь разобраться в своих мыслях.

Я похитил Маккензи для себя!.. Я все еще был шокирован этой мыслью.

Я видел её раньше, когда наблюдал за домами, она каждый раз была разной. Однажды, прежде чем я обшарил дом её соседей, я увидел, как она срывала дикорастущий цветок. Городские жители обычно не делали таких вещей. В другой раз я увидел, как она потягивалась, стоя на кончиках пальцев. Это было несколько месяцев назад. Честно говоря, я наблюдал за ней больше, чем мог себе позволить. И единственное этому объяснение — моя привязанность к ней. Теперь, когда я это понял, мне нужно было решить, что же делать дальше. Я решил, что у меня два варианта: открыться ей или немедленно отвезти её домой.

Колокольчики зазвенели вдалеке — время обеда. К счастью, сейчас я был спокойным и не слишком голодным, чтобы вновь присоединиться к другим. Но все же я подождал пару минут. Я хотел дать ей время поесть и уйти, если она захотела бы этого.

В главном здании, Большом Доме, царил полный беспорядок в обеденные часы. Это было единственное место, которое могло вместить шестьдесят четыре, ладно, шестьдесят пять человек одновременно. В то время, как я вошёл, практически все расселись по своим местам: семьи группами, парочки и одиночки в самом конце, а дети просто носились по залу.

Я увидел, что Моника, Таня и Алисия привели с собой Маккензи. Гейб и Эндрю сидели с ними. Я планировал взять еду и уйти. Маккензи чувствовала себя некомфортно посреди этого хаоса, а я бы только усугубил ситуацию.

В конце концов, пришлось довольствоваться остатками еды. Мяса в эту ночь добыть не получилось.

— Эй, Дилан!

Я повернулся и увидел Монику за столом, она улыбалась и махала мне, чтобы я присоединился. Она выглядела нервной. Интересно с чего бы это.

Я подошёл и сел напротив Моники, рядом с Таней. Я не знал, что сказать, поэтому просто слушал, как Гейб объяснял Маккензи, что мы вовсе не плохие люди, нам просто нужно было мыло и шампунь и тому подобное.

Ей было неинтересно. Она перевела взгляд с наших подносов на свой упакованный обед. Я понял, что она оценивала разницу и смотрела на нашу еду с нескрываемым аппетитом.

Наконец, она смирилась с тем, что никто ей не собирался предлагать кукурузный хлеб или дольки яблок, которые лежали на наших подносах, взяла вилку и начала есть. Ей попалась курица. Я даже позавидовал.

— Ну, — обратилась ко мне Моника, игнорируя всех остальных за столом. — Когда следующая вылазка? Мне уже не терпится.

— Мне кажется, я пока достаточно дел натворил, — промямлил я.

Маккензи тихо усмехнулась.

Моника пригвоздила её взглядом, после этого я предположил, что лучшими друзьями им не стать. Джесси сказал мне, что я ответственен за Маккензи, и я понял, что в первую очередь ей понадобится защита от всех, кто собрался за этим столом.

— Но нам нужна одежда для малышей, Дилан, — пожаловалась Моника. — Близнецы почти всё износили.

Немного помедлив, Маккензи спросила:

— У вас тут и дети есть?

Все сидящие за столом уставились на неё. Я предположил, что она думала, что мы не способны иметь детей.

— Да, жирная ты корова, — завелась Моника. — И дети у нас есть, и доктор, и всё, что пожелаешь.

Маккензи нахмурилась и съела ещё одну ложку картофельного пюре.