Отважная новая любовь - [117]

— Мы должны закончить c документами внутри, — сказал он твердо, размахивая дорогой ручкой. — Дождь может пойти снова в любую минуту.

Она снова посмотрела вверх на кристально-чистое небо, но ничего не сказала.

* * *

Ибо за свою жизнь верил в разных богов, но никто из них не объявился, когда он умер. Вместо этого, дрожащий маленький монстр махал рукой в момент, когда он приземлился в месте перерождения, или как бы ни называлась эта странная маленькая комната, расположенная вне времени и пространства.

Создание было каким-то пурпурным с металлическим блеском. И это можно было бы назвать красивым, если бы не выглядело гнилым. Ибо было ясно, что оно было больным, или старым, или чем-то в этом роде. Оно было неуклюже согнуто, казалось выше и старше него, но оно так сутулилось, словно не выдерживало тяжести своих костей, от чего создавалось впечатление, что оно ниже.

— Мы, конечно, обожаем вас, — сказало оно или, казалось, сказало посредством некой вибрации, покалывающей барабанную перепонку.

— Мы много значим для вас. — Не точное, но даже излученное чувство в его черепе мистическими лучами было обнадеживающим. — Хотя мы и не можем помочь, но чувствуем, что ошибки были сделаны. В ближайшее удобное для Вас время… Оно прыгало вокруг, беспокойно и с надеждой.

Ибо поежился от его неопытности.

— Вы просите меня о помощи? — решился он спросить. Монстр не пытался его съесть или даже попробовать, так что, может быть, это был космический тест, или еще какая-нибудь штука в духе Нгузе.

— Весьма признателен, — сказал монстр, скаля зубы, — за ваше терпение. Прошу, пойдёмте встретим моих приятелей, и после я не стану мешать вашей тренировке.

Ибо обнаружил, что его ведут через замкнутое пространство со спертым воздухом и странными людьми вокруг, и удивился. Сейчас он мог делать это, точно как говорил Нгузе, соединять воедино идеи. Его воображение стало линейным и фиксированным во времени. Но он не беспокоился, только гадал, куда это все его приведет. Теперь он знал, что даже если это была прямая дорога к смерти, для него это стало бы только следующим перемещением, возможно даже возвращением домой, как это случилось, когда Нгузе умер в месте, куда он попал после смерти.

* * *

Снова вернувшись в офис мистера Эшера, Омика размяла спину и руки и стала ждать, чтобы он провел ее через море форм — что было, очевидно, его призванием и, возможно, судьбой. Позже она попыталась вспомнить, что было на самом деле, а что нет, и сомневалась бы. Но потом она сравнила бы воспоминания о его офисе с теми со двора и, словно сон, который кажется реальным до момента пробуждения, она опять смогла бы увидеть разницу.

В конце бесконечной встречи, он сказал, что покажет ей аппаратную комнату, ну или одну из них, по крайней мере.

— Я должен кое-кому тебя представить, — сказал он. — Её зовут Бетти, и она управляет CRZ. Не беспокойся о металле. Она совершенно славная.

Омика задумалась об этом тщательном выборе слов, пока следовала за Эшером через заржавевшие, но в целом неповрежденные мили кубических стен, которые были символами статуса для своего времени. Однажды их снесли бы или отдали бы в дар, но они бы стоили так мало, что вам пришлось бы заплатить кому-нибудь, чтобы их забрали. Она помнила то время, но очень смутно. Большая Катастрофа грянула, когда ей было только три, и двенадцать лет спустя шок не прекращался. Любая стоящая стена была знаком силы, успеха, другими словами, знаком, что вы имели какое-то отношение к Корпорации.

Поэтому, если вы не хотели имплантанты, вы могли забыть про крепкие стены. Или про работу, если на то пошло. Сигнал нуждался в приёмниках, а у Сигнальной Корпорации были свои стандарты. Но также у неё было множество доступных имплантантов, несмотря на риски и потерю частной жизни, потому что главной заботой рабочих было то, будут ли они есть старые консервы, печеные бобы или друг друга.

Конечно, всегда было дешевле сделать свой собственный, поэтому Омика и крутилась в этом месте, не говоря уже о компании такой крепкой посредственности, как Свифт. Если бы она даже была слишком тупая или странно выглядела, потенциальный бесплатный труд для них был бесценен. Но она никогда не рождалась, она была сконструирована, атом за атомом, и поэтому не была ни тем, ни другим. И ей не нужны имплантаты или любые другие устройства и провода. Если бы они могли заставить её говорить по команде, они могли использовать ее всю ночь, ни потерь, ни сбоев.

При входе на CRZ станцию была очередь, и все они должны были пройти один за другим через стерильную камеру безопасности. Первым Мистер Свифт, потом странный мальчик-ящерица, которого агент представил как Иии-боу или что-то вроде того.

— Не беспокойся о нем, это просто рекрут, — едва успел объяснить Эшер. Омика шла последней, так что она могла видеть и копировать их действия, не спрашивая, что делать.

Внутри они оба с мальчиком-ящерицей в ошеломлении остановились при виде поля алмазных нитей, наполнявших пространство, которые переплетались друг с другом по всей протяженности, окружая ряд рабочих существ всех размеров и конфигураций, подсоединенных различными способами к своим станциям. Каждая видимая нить плавилась под давлением бесчисленных операций в бесконечных цепях сборки. Застенчиво стоя рядом друг с другом, наблюдая за вспышками работников, передающих живой сигнал, Ибо и Омика интуитивно чувствовали связь с органической конфигурацией этого места, несмотря на то, как ново это было для них обоих. Это все было неизвестно, но смутно знакомо.