Отвага и любовь - [29]

— Я просто задумалась.

— А-а! — От его понимающего взгляда, кажется, не укрылось то, что она покраснела. Он словно был уверен, что она думала о нем.

Мередит поспешно подбодрила себя — он не могзнать, какое большое место занимает в ее мыслях.

Тем не менее, опустить глаза на затянутые в перчатки руки, туго натягивающие поводья, оказалось куда легче, чем выдержать его слишком проницательный взгляд. Все ее мышцы под кремовым чехлом и темно-зеленым платьем напряглись, когда он снова заговорил, и заговорил очень ласково:

— Не нужно быть настороженной со мной, Мередит. Я — ваш муж.

Снова взглянув ему в лицо, она нахмурилась еще сильнее, почувствовав, что ее больше бросает в жар от недавних мыслей, чем от этих его слов.

— Может быть, я и являюсь вашей женой, милорд, но мы явно по-разному понимаем это слово. Столь разное понимание и вызывает ту настороженность, которую вы, видимо, почувствовали.

Хотя Мередит понизила голос, говоря это, она ощутила на себе любопытные взгляды мужчин. Роланд, нахмурившись, посмотрел на нее.

— Вижу, что вы все еще сердитесь. Я подумал, когда вы согласились поехать… что вы простили меня. — Он пожал широкими плечами.

Мередит вздернула подбородок.

— Неужели?

Роланд печально сдвинул брови.

— Я… я сожалею о том, что наговорил вам. О том, что думал о вас и Саймоне. — По тому, как и каким тоном, он это сказал, Мередит поняла: приносить извинения было не в привычке Роланда. А он тем временем продолжал: — Почему мы постоянно должны ссориться? Я хочу только доставлять вам удовольствие.

Мередит отвела взгляд.

— И заодно контролировать меня во всем.

Роланд Себастиан даже не попытался опровергнуть ее обвинение, и у нее все снова перевернулось внутри, когда он пожал плечами, на этот раз разочарованно.

— Мы оба только выиграли бы от этого. Не могу понять, почему вам не хочется быть послушной женой. Это принесло бы умиротворение в мой дом. — Он нехотя добавил: — Замок стал в последнее время более ухоженным и привлекательным. Я нахожу это приятным. — Он делано улыбнулся. — В свои редкие свободные часы.

Мередит с изумлением взглянула на его красивое лицо. Она пыталась переварить тот факт, что он хотя и непрямо, но признал, что она сделала его дом лучше. Роланд вдруг понизил голос. Тон его стал интимным.

— Я хочу сделать вам приятное. И получить ответное удовольствие. В этом нет ничего плохого. Мы женаты. Что вы получаете, пренебрегая мной, отказывая мне в праве разделять ложе с вами, а себе в праве разделять ложе со мной?

Господи, помоги! Мередит почувствовала, как у нее по спине пробежал холодок. Она прикрыла глаза и отогнала мучительно-сладкую картину, которую он вызвал в ее воображении, а потом сухо произнесла:

— Что побуждает вас к этому, милорд? То, что мы женаты, как вы говорите, действительно так. — Она заставила себя повернуться и посмотреть ему прямо в лицо. — Но вас не заботит то, что это на самом деле означает. Вы не знаете меня, Мередит, и не хотите узнать. Все время твердите лишь об удовольствии… Иного порядка.

Его черные брови высоко взметнулись.

— А что в этом плохого?

Ее сердце учащенно забилось от горького разочарования, как случалось всякий раз, когда подтверждалась безжалостная правда о том, что он не испытывал к ней никаких чувств. Закрыв глаза, Мередит проглотила подступивший к горлу ком.

Когда она снова открыла их, оказалось, что Роланд пристально смотрит на нее. От его зоркого взгляда, как обычно, ничто не укрылось, потому что он сказал:

— Почему бы нам не оставить прошлое позади и не использовать наилучшим образом сложившуюся ситуацию? Мне… нам было бы лучше обоим, если бы вы прекратили противиться мне.

Хотя это заявление вряд ли можно было бы назвать свидетельством вечной преданности, но оно, по крайней мере, могло рассматриваться как шаг вперед от неприкрытого равнодушия. Подобные слова вызвали бы в Мередит легкую надежду, если бы она не была уверена в том, что они продиктованы лишь одним — стремлением Роланда подчинить ее.

Она нахмурилась. Но прежде, чем успела произнести горькие слова, которые вертелись у нее на языке, он остановил ее:

— Умоляю, выслушайте меня. Я вижу, что не могу повлиять на ваше мнение обо мне. Давайте оставим эту тему хотя бы на сегодня. Вам нужно побывать в лавках. У меня есть свои неотложные дела. Необходимость свела нас вместе. Не могли бы мы заключить временное перемирие?

Мередит с подозрением взглянула на него, но не заметила ничего такого по выражению его лица, что могло бы вызвать ее беспокойство.

Она высоко подняла голову.

— Я, милорд, не дам вам повода быть недовольным моим поведением. — Он повернулся к ней с одобрительной улыбкой, которая тут же погасла, когда она продолжила: — Вы согласитесь выполнить одно мое пожелание?

Роланд с подозрением посмотрел на нее.

— Какое именно?

— Обещайте, что не будете проявлять ко мне нежелательного внимания. Я тоже хочу спокойно заниматься сегодня своими собственными делами.

— Как пожелаете, миледи.

Не сказав больше ни слова, он пришпорил коня и ускакал прочь. Мередит подумала, что рада этому. Тем не менее, у нее вдруг появилось странное болезненное ощущение одиночества. Однако она лишь сильнее натянула поводья, сказав себе, что лучше испытывать одиночество, чем стать жертвой манипуляций Роланда Себастиана.