Оттудова. Исполнение желаний - [47]

Почему же я, такая искушенная в сексе, остаюсь совершенно равнодушной и меня не «торкает» этот цирк? Может потому, что еще в молодости я прочитала и чуть ли не выучила наизусть всю мыслимую и немыслимую литературу, вплоть до самиздатов, о половых отношениях между мужчиной и женщиной?

Уж не помню в какой восточной книге я нашла секрет оргазма, который заключался в правильном направлении энергии вниз живота посредством дыхания. Если бы, все эти озабоченные своей половой состоятельностью, люди знали древний секрет, возможно, они испытали бы тоже чувство неприятия порно, что и я. А может быть, это лежит глубже и идет из нереализованных в детстве способностей к самовыражению через живопись, музыку, театр, литературу, спорт…, кто знает? Но одно я знала точно, что даже самый полноценный секс и супероргазм не способны дать истинное счастье.

Глаза слипались, нестерпимо хотелось спать, а мобильник мужа по-прежнему отвечал, что абонент не доступен. Неожиданно нарисовался Сексбосс. Он подошел ко мне и спросил про Одварда. Я честно ответила, что понятия не имею, где он находится. Тогда Сексбосс взял меня за руку и молча подвел к одной из многочисленных дверей в корридоре. Предостерегающе приложив палец к губам, он тихонько открыл дверь настежь и я увидела «продолжение группового банкета» с мужем в главной роли.

На широченной кровати, спиной ко мне, Одвард сношал тряпочное, почти бесчувственное, тело Силиконки. С боку от мужа сидели Плейбой и еще один Мэн со стоящими членами в своих руках. Они были так сосредоточены на работе Одварда, что не видели нас, стоящих буквально в десяти метрах от них. Я очнулась от шока, но совсем оглушенная пошла на свое место, не в силах созерцать дальше подобное оскорбление.

Сексбосс явно расстроился, что я не загорелась праведным гневом и не изнасиловала его прямо на месте. Через полчаса появился потный и уставший муж. Бедняжечка… Оказывается, его затащили в ночной клуб и раскрутили на выпивку, а на такси денег не осталось, а идти далеко, вот и ждал он так долго, когда какой-нибудь дружбан откликнется и подвезет сюда, к любимой жене. Складная сказка. Одвард тяжело переводил дыхание, а я молча изобразила понимание, стараясь не смотреть ему в глаза, и сделала спокойное, равнодушное лицо, чтобы он не догадался о моих истинных чувствах.

* * *

Было раннее утро. Теплое, нежное, ласковое солнышко одинаково светило и уродам, и праведникам, и самым обычным людям. Нас отвезли на железнодорожный вокзал и на ближайшей электричке мы отправились домой. За всю дорогу мы не произнесли ни слова. Дома я решила испытать мужа и придумала, что это я совершила измену и вот теперь раскаиваюсь в ней. Самопоклеп получился и вызвал бешенную реакцию мужа. Как он орал и ругался! Он обзывал меня самыми последними словами, грозя убить и закопать на помойке или в лесу. Меня трясло от негодования, но я держалась и не перебивала Одварда, чтобы до конца насытится его «праведным гневом» и не иметь каких-либо иллюзий о своем муже.

Когда Одвард иссяк и озлобленный собрался идти спать, я отчаянно выпалила причину его отсутствия. Он остолбенел, а меня конкретно «сорвало с катушек» и я орала на него, выкрикивая обвинения за так грубо и пошло попранные права жены и женщины. Муж не верил своим ушам, он стал уточнять подробности и я с удовольствием показала свою осведомленность в лицах и жестах.

Когда суженый убедился, что я не блефую, он тут же оправдался, ссылаясь на чрезмерно выпитое количество водки и виагры, от которой у него так сильно членило, что он не знал кому засунуть, когда я ему отказала. Вот так – я еще и виновата, потому что отказала в близости собственному мужу… заранее боясь, что он мною угостит еще кого-нибудь. А как же понимать оскорбления по поводу моей мнимой измены? Ведь о его измене я узнала совершенно случайно, так сказать, по доброй воле его старого товарища.

Ну как можно, когда у самого «все рыло в пуху», придираться к другому? На этот вопрос у мужа не было ответа. Чтобы доказать свою позицию оскорбленной жертвы, и не услышав хотя бы элементарных извинений, я стала демонстративно собирать чемодан. Пару месяцев назад я уже уходила из дома с пустыми руками, пытаясь проучить его за грязные домогательства к моей подруге. Тогда ночью я два часа пряталась на автобусной остановке, тихонечко подсматривая из укрытия, как он носится на машине взад-вперед мимо спрятавшей меня будки. Теперь надо уходить совсем, со всеми вытекающими из этого последствиями. Надо, другого выхода нет.

Я сосредоточенно и методично собирала свои вещи, намереваясь пойти к соседу и попроситься у него на ночлег. У меня, как будто отпустило что-то внутри и мне стало свободно и легко дышать. Ну, не может мой муж любить меня, – ладно, – сердцу не прикажешь, но зачем же унижать, пользуясь моим зависимым положением? Увы, власть портит людей не хуже, чем большие деньги.

Я не успела открыть входную дверь, чтобы выйти, как появился полуголый, заплаканный муж. Очевидное – невероятное. Я была поражена столь редкостной метаморфозой. Неужели он умеет страдать? Сдавленным голосом Одвард попросил у меня прощения и пообещал впредь больше так не поступать. На минуту я призадумалась. Главная цель была достигнута – я поставила мужа на место и он признал мое право на уважительное отношение. А тут, может быть, поездка на родину случится и я смогу увидеть дочерей. Надо смириться и ждать.