Оттудова. Исполнение желаний - [44]

Блонди неплохо заработала и даже подружилась с некоторыми клиентами. Но самое страшное, призналась Блонди, что она – примерная, домашняя девочка, с высшим медицинским – стала радоваться шальным деньгам: ведь с одного контакта в сорок минут, она получала ровно столько, сколько получает, например, продавец за семь часов работы в магазине. Деньги становились мерилом жизни и она уже не боялась физически или психически больных, с коростой или язвами, лишь бы они щедро платили. Мне было искренне жаль эту красивую, молодую женщину, которая не совсем осознавала свое падение. Я не осуждала, но и не оправдывала ее – кто без греха, тот пусть первым бросит камень и заклеймит позором. Про себя я знала, что будь я одна, без детей, то предпочла бы умереть от голода, а не работать на панели.

Можно все всегда оправдать – каждый в этом мире продает то, что может: знания, уменя, опыт, мозги, руки… И проституция, как бы, не является исключением. Но в данном случае, перешагнув нравственную черту и делая деньги на слабостях человеческих, ты становишься бездушной машиной по удовлетворению чужих прихотей и желаний ради денег, торгуя телом, отдаешь и душу.

Ах, Блонди, милая подружка,

Как все в тебе переплелось —

Глаза, улыбка ли, насмешка,

Ирония иль просто ложь…

Как скромно взгяд ты опускаешь,

Вся недомолвками полна…,

Но своего не упускаешь

И ищешь выгоду всегда.

Но рассуди сама во здраве,

Что так не можно дале жить

Иль сердце словно камень станет

И уж не сможет полюбить.

Отбрось все мелкие расчеты,

Пойди натуре своей вспять —

Ведь это просто неразумно

За малым большее терять.

Блонди прислушалась к моему мнению и решила завязать, пока не поздно. Сначала она неудачно сошлась с очень состоятельным мужчиной, который постоянно ее подозревал в измене и жалел ей деньги даже на мороженое, а потом встретила нормального работягу, который не имел больших доходов, но ничего не жалел для нее и окружил настоящей любовью и заботой. Теперь я была спокойна за нее.

* * *

А потом, уж не знаю как, Одвард познакомился с владельцем магазина стройматериалов и у него появилась новая фишка – импорт стройматериалов из России. Идея казалась мужу такой заманчивой и перспективной, что он каждый вечер, по телефону, покорно выслушивал пять-шесть часов разглагольствований своего нового приятеля. Зануда говорил безастоновочно, размеренно и монотонно, как будто читал вечную, нескончаемую историю о житиях святых. Я, удивленная столь тесным мужским общением, как-то поинтересовалась у мужа предметом их разговоров, – потому что за эти сотни часов можно рассказать всемирную историю в лицах, – на что получила неожиданный ответ, что он и сам толком не знает, о чем Зануда постоянно говорит, а человек он нужный, поэтому и приходится терпеть его маразматический бред.

Я изнывала от безделия, и чтобы хоть чем-то занять себя, придумала написать книгу, посвященную русским женщинам, переехавшим жить в Норвегию, их проблемам и успехам здесь, в северной скандинавской сказке. К моему удивлению, муж одобрил мой почин, уверяя, что это будет интересно и норвежцам. Но весь мой творческий пыл скоро улетучился, потому что опять я беспокоилась от упорного молчания и адвоката и Директората по делам иностранцев. Я уже боялась лишний раз спрашивать мужа о разрешении забрать сюда детей, но та безосновательная медлительность, с которой длился процесс, сильно раздражала и, в конце-концов, пересилила страх.

Полчаса я настраивалась, держа трясущимися руками уже пятую сигарету и собирая в кучу все известные и нужные мне теперь норвежские фразы, потом набрала номер Директората и еще полчаса сосредоточенно слушала автоответчик, боясь пропустить или не понять голос живого человека.

И вот, чудо свершилось – чей-то женский голос поздоровался и замолчал в ожидании ответа. От напряжения я чуть не потеряла сознание и еле-еле, расстягивая слова, стала выдавливать из себя сплошную абракадабру и что-то не совсем членораздельное. Более тупой я себя никогда не чувствовала. Голос очень точно оценил свои шансы понять меня на норвежском и поэтому совершенно спокойно предложил говорить мне на русском. После минутного замешательства, в течение которого произошло переключение на родной язык, я изложила суть проблемы.

Сотрудница Директората с пониманием выслушала, нашла мое дело и вразумила меня, что документы на воссоединение семьи нужно оформлять только через норвежское консульство из страны убывания, а рассматриваться они будут в порядке очереди от шести до двенадцати месяцев. Никаких других вариантов или смягчающих обстоятельств для исключительных случаев быть не может – закон один для всех. Справедливо, да…, но как-то не совсем гуманно, когда этот закон бьет по твоим детям. План действий теперь мне был понятен, только надо найти деньги на дорогу.

Пока я терзалась этим вопросом, вернулся Одвард и, выслушав меня, хитро подмигнул – очень скоро мы поедем в Карелию по заданию Зануды, а заодно, за его счет, смотаемся в Питер и оформим все документы. Задание пустяковое, – надо найти производителя дешевых пиломатериалов европейского стандарта и договориться о поставках для Зануды, который пообещал оплатить все расходы на дорогу и недельное проживание в гостинице. Уау! Как птица Феникс я воскресла из пепла и стала искать в интернете нужную информацию по маршруту, материалам, фирмам и ценам, надеясь, что отъезд не за горами и надо, как можно быстрее, приблизить его. Но дни бежали за днями, а мы никуда не ехали. Я снова была в тревоге, что Зануда передумает и все отменит, хотя муж упорно твердил, что дело на мази и надо только ждать.