Оттудова. Исполнение желаний - [31]

И, тем не менее, я внимательно следила за всеми ее телодвижениями, стараясь все запомнить и ничего не пропустить. Закончив демоуборку Управляющая что-то спросила у меня и, хотя я ничего не поняла, в ответ я утвердительно заякала(норвежское «я»– русское «да») и закивала головой. Бросив на меня последний взгляд переполненный сомнением, она покинула номер…, а я…, я стала вкалывать, как никогда в жизни!

Унитаз, душ, зеркало, полотенца, пол, постельное белье, пыль, мусор, мешки…И эта карусель продолжалась из номера в номер, из комнаты в комнату… Какой может быть перекур, ланч или кофе?! Наверное, именно так «пахали» стахановцы на заре всеобщего благоденствия в Российской Социалистической Империи. Мне казалось, что если я остановлюсь хотя бы на минуту, то у меня уже не хватит сил продолжить. Как заведенная я драила все, что попадалось под руки: светильники, столы, картины, батареи…хорошо, что до потолка руки не доставали. Я так старалась «не ударить лицом в грязь», что боролась с этой грязью всеми доступными препаратами и инструментами. Мне казалось, что именно здесь и сейчас я прохожу тест на профпригодность российского гражданина к цивилизованному…каторжному труду.

Какое счастье, что в мире нет ничего постоянного и все плохое, как, к сожалению, и все хорошее, рано или поздно заканчивается. Наконец-то, и мой рабочий день подошел к концу. На негнущихся чугунных ногах я побрела по корридорам на выход, по пути прощаясь со всеми коллегами до завтрашнего дня. Управляющая вышла мне навстречу, мило улыбнулась и похвалила меня за отличную, но слишком, к сожалению, медленную(!) работу. Стандартный объем работы подразумевал уборку тринадцати номеров, а я успела обслужить только семь, увы. Да, ууужж…, значит, картины, окна, батареи больше протирать и мыть не буду.

* * *

Через два дня я уже втянулась в рабочий ритм и со скоростью электроника справлялась с необходимой нагрузкой. Наконец-то, я могла позволить себе пообедать в ресторане. За чисто символическую цену в семьдесятпять кронкопеек каждый работник может есть любые блюда в любом количестве. «От каждого по способности, каждому – по потребности» так, кажется, благозвучал основной закон коммунистического будущего и именно так же прозвучал этот закон в капиталистическом настоящем. Мне так хотелось попробовать все вкусности, которые попадались мне на глаза и манили своим аппетитным видом и сногсшибательным запахом. Казалось, здесь было все и на любой вкус: запеченая оленина, домашние колбаски, яичное, молочное, сырное, мясное. Я чувствовала жуткий голод, есть хотелось невыносимо, желудок судорожно скукоживался в предсмертной агонии, пытаясь вызвать тошноту и заставить хозяйку потерять контроль и проглотить что-нибудь съестное. Но воспитание и элементарный здравый смысл выдержали напор и не дали разгуляться безудержному обжорству.

Я ограничилась запеченым мясом с овощами и семгой в соусе. Ела я медленно, наслаждаясь вкусом каждого кусочка, смакуя каждую капельку соуса. От состояния блаженства я чуть не проглотила язык, и этот легкий болевой шок сразу вернул меня в реальность: рабочий день продолжается и мне уже пора на уборку. Целых тридцать минут я была мисс Леди, аристократкой голубых кровей…, но ровно через полчаса «карета превратилась в тыкву», а я снова стала Золушкой.

В течение двух недель я окончательно пообвыклась: стала абсолютно органично, как рыба в воде, ощущать себя и на рабочем месте, и в коллективе, и в ресторане. Конечно, я не ездила на работу, как на праздник, но уважение со стороны коллег, этих симпатичных, добродушных и чужих людей, которые оценили мои душевные и деловые качества, держало меня на плаву и стимулировало на новые трудовые подвиги.

За две недели я заработала шесть тысяч крон, которые Одвард спокойно потратил за один день.

* * *

После того, как в отель вернулись выздоровевшие уборщицы, я опять пошла работать к Хозяйке. Чем занимался муж в мое отсутствие меня абсолютно не беспокоило, потому что я полностью доверяла ему, а с другой стороны, даже если бы я знала это доподлинно, то что бы я могла изменить в случае моего несогласия? Одвард, как верный страж, встречал меня после работы и отвозил домой. На все его предложения съездить к кому-нибудь в гости, я отвечала бескомпромиссным отказом, и даже была рада, что в силу сложившихся обстоятельств, могу под благовидным предлогом отказаться от надоевших уже поездок.

В очередной раз я отказалась от поездки в гости, сославшись на усталось, и хотела лишь одного – поскорее принять горячую ванну с пенкой, выпить крепкого чая с медом и посмотреть телевизор. Но все мои ожидания рухнули в ту же секунду, когда Одвард «обрадовал» меня вынужденной поездкой в гости. Прямо какая-то маниакальная потребность общаться всегда, везде и вопреки всему и всем. Муж правильно истолковал мимику моего лица и со свойственной ему эмоциональностью стал уверять, что для него это очень важная встреча, что мое присутствие очень желательно, и что продлится она совсем недолго.

Через силу и с большими сомнениями я смирилась с доводами мужа. Вот она – семейная демократия по-норвежски: муж не обязан считаться с желанием жены-иностранки. А жена? А вот жена-иностранка обязана и считаться и подчиняться супругу, несмотря на… Одвард довольно резко притормозил и свернул к обочине: прямо в кювете, в сугробе застряла чья-то машина, а нетрезвый водитель топтался рядом, очевидно, соображая, что к чему. Одвард высунулся из окна и стал что-то говорить горемыке. Уже через пятнадцать минут, показавшихся мне вечностью, они пришли к какому-то важному консенсусу и Одвард стал хлопотать вокруг машин, беспрерывно разговаривая и похохатывая над новым приятелем.