Оттенки зла. Расследует миссис Кристи - [69]

Создавалось впечатление, что она заставляет себя проявлять интерес к разговору, и я не осуждала ее: это была скучная отвлеченная тема, не то что такие животрепещущие вопросы, как вечеринки, поступки других людей, выпивка, секс.

– Смотрите, ваша дочка проснулась, – сказала она.

Я погладила Розалинду по голове, и дочь спросила: скоро ли мы приедем? А затем высказала мнение, что было бы гораздо лучше, отправься мы вместо этой поездки на экскурсию на вулкан Тейде, чья снежная вершина виднелась слева от нас. Мы обсудили возможности такой экскурсии и сочли ее слишком рискованной. Розалинда надулась, а Карло пыталась поднять ее настроение описанием яств, которые ожидают нас на пикнике.

– Ты сможешь посмотреть за ней полчаса? – спросила я шепотом Карло, когда мы приехали в Икод. – Я хочу сделать Розалинде сюрприз, купить ей что-нибудь в подарок. – Плохое настроение дочери позволяло мне отлучиться на полчаса и встретиться с Дэвисоном, хотя совесть и грызла меня из-за того, что использую это как предлог.

– Конечно, конечно, – согласилась Карло.

– Встретимся около Дерева. Уверена, его нетрудно будет найти.

Я вышла из автомобиля на центральную городскую площадь, осененную большой смоковницей и засаженной кустами лавра и мальвы. Рядом с нами остановилась машина с мужчинами. Когда я проходила мимо них, Гай Тревельян и профессор Уилбор учтиво прикоснулись к шляпам, а Руперт Мэйби отвернулся, сделав вид, что не заметил меня. Следуя указаниям Дэвисона, данным мне ранее, я поднялась по белокаменной лестнице, миновала церковь Сан-Маркос и, пройдя по улице Сан-Себастьян, свернула на улицу Сан-Агустин, где и стояла гостиница Дэвисона. Однако для конспирации я сначала прошлась по улице мимо монастыря Эспириту-Санто и вокруг квартала, после чего, убедившись, что за мной нет слежки, зашла в гостиницу.

В холле было темно: ставни на окнах закрыли, и свет поступал только из полуоткрытых дверей во внутренний дворик. Когда глаза привыкли к полутьме, я разглядела на стенах иконы, изображавшие святых и распятого Христа с терновым венцом на голове и окровавленным лбом. Воздух пропитался запахом ладана. В первое мгновение я подумала, что ошиблась дверью и вторглась в частную часовню. Я уже хотела выйти, когда услышала низкий голос, произнесший нечто нечленораздельное. Голос принадлежал миниатюрной сморщенной старухе во всем черном, которая сидела в кресле.

– Простите, я не говорю по-испански, – сказала я, подозревая, что старуха примет меня за слабоумную.

Она быстро и невнятно произнесла еще одну фразу, состоявшую из шипения, перемежавшегося непривычными для меня гласными звуками.

– Это hostal[32] Эспириту? – спросила я.

– Si, si, – ответила старуха, кивая и мерцая черными глазами в темноте. – Necessita usted una habitación?[33]

– Мне нужен мистер Артур Джонс. Он здесь? – Мой вопрос остался без ответа, и я медленно повторила имя: – Мистер Артур Джонс?

– Si, Señor Jones. Le conozco. Un caballero. Pero desafortunadamente Señor Jones no está aquí[34].

В конце концов после многократного повторения вопросов и интенсивной жестикуляции я поняла, что Дэвисон живет в этой гостинице, но сейчас вышел. Достав из сумочки лист бумаги, я написала ему записку, в которой сообщала, что приехала в Икод с группой туристов на пикник под Драконовым деревом. И попросила его выяснить через английских коллег некий важный вопрос, подчеркнув, что ответ желательно получить как можно скорее, поскольку меня могут арестовать за кражу жемчуга Дейзи Винниат. О своих умозаключениях относительно Гренвилла и о том, что я видела в Маль-Пэ, писать не стала, признавшись только, что первоначально основывалась на ложных суждениях и потому ошибалась в выводах. В сумочке у меня был и конверт, в который я вложила записку. Запечатав конверт и написав на нем имя Артура Джонса, я отдала его вдове Святого Духа[35].

Солнечный свет на улице ослепил меня, и мне пришлось на один миг опереться о стену гостиницы. На главную торговую улицу города я выходить не хотела, но в другом месте нашла кондитерскую, которая уже собиралась закрываться на обед. Я купила коробку маленьких пирожных для Розалинды и спросила бледную продавщицу, как пройти к Драконову дереву. Разговаривать на каком-либо языке мы не могли, но девушка не поленилась нарисовать на бумажной салфетке план городского центра. Следуя ему, я пробралась сквозь лабиринт улочек к площади, затем сквозь еще один лабиринт, западнее ее, и в конце концов вышла на улицу, ведущую к Дереву. Увидев его, я застыла. Дело было не только в том, что оно возвышалось над землей футов на сорок с лишним; оно дышало необыкновенным изяществом и благородством и было похоже на спящего великана. Наша группа сидела на подстилках под его обширной сенью.

– Мама! – закричала Розалинда, увидев меня. – Я сказала им, что нельзя без тебя начинать есть, но мужчины ответили, что умрут с голоду, если будут ждать.

– Конечно, не надо было ждать, – сказала я, присаживаясь к общему столу.

– Что вы хотели бы попробовать, дорогая? – спросила миссис Брендел. – «Таоро» снабдил нас очень щедро. Есть паштет, пирог, сколько угодно хлеба и вроде бы еще осталось что-то от цыпленка.