Оттенки - [50]

Анна протянула матери корзину.

— Какая мелкая! — сказала старуха, взглянув на землянику. — А покрупнее не попадалась?

— Была и покрупнее, да мы съели.

— Кто это — мы?

— Я и учитель.

— Стало быть, учитель тоже по ягоды ходил? — обрадованно спросила Лиза.

— Да, он от скуки пошел в лес, и мы там встретились. Он обещал вечером зайти за нами.

— Да ну? Как он о нас заботится!

— Знаешь, отец, я рассказала учителю, что ты ищешь клад. Он говорит, что это бесовское наваждение.

— А ты бы еще на весь свет растрезвонила, что твой отец клад ищет. Как налетят воры, точно стервятники на падаль, — узнаешь тогда, что значит языком трепать.

— Так ведь учитель не вор, — возразила Анна.

— С каких это пор благочестивых людей ворами стали называть, — поддержала ее старуха.

— Кто его знает, какой он там благочестивый, — сказал старик. Обиженный тем, что люди считали его затею никчемной, он всегда всем перечил.

— Кто его знает… — повторила старуха, передразнивая мужа. — Всякий знает, кто на моления ходит.

— Если он такой уж благочестивый, пусть вымолит нам сухую погоду, — заявил старик.

На это ни Лиза, ни Анна не сказали ни слова. Они прекрасно знали, что если уж старик начал спорить, то его не переубедишь. Поэтому они сочли за лучшее промолчать. К тому же мать и дочь часто говорили между собой — может, Март и впрямь помешался после болезни, как утверждают все вокруг. Особенно укрепилось это мнение с тех пор, как старик принялся искать клад. Но, странное дело, вера и светлая надежда Марта невольно заражали и Лизу.

Поев немного ягод, старик снова принялся рыть яму. Мать и дочь пошли домой.

Незадолго до захода солнца в Лийвамяэ явился учитель. Март работал с таким усердием, что и не заметил прихода гостя. Поглядев, как старик трудится, учитель сказал ему: «Бог в помощь». Март буркнул что-то в ответ и продолжал копать.

— Это та самая яма, в которой ты, как мне говорили, ищешь клад? — спросил учитель. — И даже в воскресенье копаешь.

— В будни-то ведь некогда, надо на мызе работать.

— А зачем тебе эта яма? Зачем осквернять воскресенье? Зачем брать грех на душу?

— Вера без дел мертва, — ответил старик коротко и резко, продолжая выбрасывать землю из ямы. Учитель в недоумении уставился на Марта и, подумав немного, спросил:

— Вера без дел мертва… А ты разве веришь?

— Я твердо верю, что бог благословит мои труды. Бог не обманет.

— Кого?

— Меня.

— Как так?

— Конечно. Ведь это же по божьей воле мне, бедняку, выпало такое счастье.

— Какое счастье?

— Что мне указан этот клад.

— Старик, старик! Есть грехи, которые не простятся ни в этой, ни в будущей жизни, — серьезно и торжественно произнес учитель. — И ты совершаешь такой грех, когда думаешь и говоришь о господе подобным образом. Ты опутан суеверием, а говоришь, что это от бога.

— Правда всегда останется правдой, а правда — не грех. Почему бы богу не помочь мне таким образом? Разве мало я за свою жизнь натерпелся нужды и горя? Ужели я не могу на старости лет отдохнуть?

— Это в тебе плоть говорит. Бог послал сына своего спасти не грешную плоть, а душу. А твои помыслы обращены лишь к земным благам. Здесь, на земле, — юдоль скорби, но тем больше радости и блаженства будем мы вкушать  т а м. Однако, чтобы попасть туда, надо отрешиться от суеверий и познать истину. Прежде всего следует соблюдать заповеди. Помни день субботний, гласит одна из заповедей. А ты что делаешь?

— Мы живем теперь не по заповедям, а по милосердию божьему. Как мне сказано, так я и поступаю. Не дам сбить себя с толку.

Перед тем как отправиться с Лизой и Анной на вечернее моление, учитель еще раз подошел к старику, чтобы пожурить его, но тот остался глух к его словам и продолжал работать. Не ответил он учителю и тогда, когда гость, уходя, пожелал ему доброй ночи.

Старик был рад, что наконец остался один. Он отер со лба пот, присел на край ямы и, довольный, посмотрел на дело рук своих. Напротив, по ту сторону ямы, сидела черная лохматая собака; она весело глядела на хозяина, изредка помахивая хвостом. А когда убедилась, что хозяин ее вовсе не замечает, что голова его занята сейчас совсем другим, она тоже как бы задумалась, настороженно глядя на лес. Временами ноздри у нее вздрагивали.

Старик унесся мечтами в будущее, уже недалекое будущее, — ведь скоро его труд должен принести ожидаемые плоды. Но когда Март дошел в своих мечтах до самой приятной минуты, он вдруг услышал скрип ворот. Старый мечтатель недовольно оглянулся.

— Добрый вечер, бог в помощь! — произнес метсанургаский Кустас. Это был молодой парень, крепкого телосложения, с глазами голубыми, как весеннее безоблачное небо. Походка его говорила о робком, медлительном характере.

— Здравствуй, — неохотно ответил старик. Они молча глядели друг на друга. Старику не хотелось разговаривать, а Кустас не знал, что сказать. История с кладом была ему уже известна, старик сам рассказывал ему о своем видении.

— Ты бы помощника взял, быстрее бы дело пошло, — посоветовал наконец Кустас.

— Эту работу только верующий может делать… Наших дома нет, ушли с учителем на моление, — добавил старик, помолчав.

При этих словах парень поднял голову, глаза у него слегка расширились и потемнели. Потом он обвел грустным взглядом ворота, дом и, наконец, темный лес, окутанный дымкой теплого летнего вечера. Парень весь как-то сгорбился, руки у него повисли, голова поникла. Казалось, на него навалилась свинцовая тяжесть. Молча постоял он подле курившего трубку старика, потом попрощался и медленно побрел прочь, скрипнув воротами. Старик выпустил клуб дыма и, прищурившись, поглядел вслед парню. Собака тоже не тронулась с места и, лишь заслышав скрип ворот, взглянула на уходящего.