Отсвет мрака - [30]

— Понял, выполняю.

Закладываю вираж и стремительно покидаю эшелон патрулирования. Господи, наконец-то настоящее дело!..

И тут до меня доходит, что сейчас в “Национале” террористы держат под дулами своих машин-ганов[9] Ульку Маргерса. А я сейчас буду его вызволять.

Только не пойму никак, злорадствую это я или дрожу за него всеми поджилками, как пять лет назад?..

3. ИВАН ЗОННЕНБРАНД, ПО ПРОЗВИЩУ ЗОМБИ

— Ты обещала мне фонор, — говорю я ворчливо.

— Да, господин, — чирикает Ольга. — Если вы не опасаетесь обнаружить себя. Возможно, ктыри уже ждут по многим из тех номеров, куда вы хотели бы обратиться.

— Откуда ты нахваталась такого опыта?

— Я смотрю детективы по сету…

Забавно, что она действительно права, а я старый осел. Впрочем, вряд ли ктыри придают такое значение моей персоне. Во всяком случае, до тех пор, пока им не удалось расколоть Тунгуса. Да еще, слышал я, есть у них какие-то способы разговорить мертвецов. Вот это было бы весьма неприятно, если бы вдруг в их лапах заговорил мой покойный наниматель.

Тогда и впрямь у каждого фонора из числа тех, что я мог бы потревожить, уже скучает “пастух”. А над Гигаполисом кружат элкары со схемосканами, вынюхивающими мою черт знает когда проданную и стократно перепроданную душу…

…Старый осел Зомби лежит там, где ему был дарован перерыв в любовных утехах. То есть на ковре, в непосредственной близости от ложа. В какой-то из моментов Ольга стащила меня на пол вместе с простыней и обработала с головы до ног. Конечно, обычно я предпочитаю женщин в теле и возрасте, обладающих серьезным сексуальным опытом. Но эта нимфетка с торчащими ребрышками и едва заметными грудками со всей убедительностью доказала мне, что кое-что в этой жизни я недооценил… Сейчас она как ни в чем не бывало разгуливает по комнате, натянув черный свитер наподобие ультракороткого платьица, — может быть, такой наряд и скрывает некоторую часть ее наготы, но будоражит ничуть не меньше! — готовит мне выпить, меняет диск в плейере, раскуривает для меня длинную трубку со слабым зарядом скэффла… А я лежу где лежал, ублаженный, размякший и напрочь утративший чувство опасности.

Кстати, о дамах в теле и возрасте.

— Я придумал, как нужно поступить. Звонить будешь ты. По номеру… — Я диктую номер Филифьон-ки. — Запомнила?

Ольга, застыв на месте, медленно кивает аккуратной головкой.

— Это моя скво, — говорю равнодушно. — Она все сделает как надо. А потом вы снова свяжетесь.

— Но я не хочу давать ей свой номер, — возражает Ольга. — Он чистый и даже незарегистрированный.

— Ты сама перезвонишь ей через какое-то время. И… надеюсь, тебе хватит ума разорвать связь, если там будет кто-то посторонний.

Присев рядом, Ольга подает мне трубку и бокал. Я пью, затягиваюсь сладким дымом, рука моя привольно скользит по теплому девичьему бедру к самым сокровенным тайнам в шелковой шерстке. Голова слегка плывет, и все тревоги улетучиваются прочь. Мне нечего бояться. Я ловок, силен и хитер, как сам дьявол. Я и на этот раз натяну нос всем своим недо­брожелателям. Никогда они со мной не совладают. Зомби не тот парень, чтобы…

Ольга осторожно убирает мою руку из-под свитера, бесшумно встает и удаляется в прихожую. Звонить Филифьонке.

Я курю и таращусь в потолок. Словно тупая скотина, которую весь день гоняли по крутым склонам горы, а под вечер привели в стойло и дали вволю пожрать.

Это все недалекий трип[10] от скэффла. Ничего, скоро туман в мозгах рассеется, а с ним — и все заморочки, что я сам себе навыдумывал. И я поднимусь с этого ковра, встречусь с Филифьонкой и навсегда покину Гигаполис.

Возвращается Ольга.

— Я сделала все, как вы велели, господин. Но повторного звонка не будет. Сегодня в шесть ваша скво будет ждать вас в Салоне. Так она сказала: в Салоне.

Черт, не хотелось бы показывать нос на улицу хотя бы ненадолго. Но, с другой стороны, Салон — чрезвычайно надежное место. Он удален от центра, окружен особняками нуворишей, откуда и черпает свою главную клиентуру. И из него есть ходы во все концы света. По преимуществу тайные. Если быть до конца откровенным, Салон создавался нами для прикрытия кое-какого бизнеса… на грани фола. Бизнес закончился, а Салон остался. И это весьма кстати.

— Молодчина. А теперь, — я потягиваюсь, — не хочешь ли показать мне еще какой-нибудь свой трюк?

Ольга коротко усмехается. И начинает танцевать под струящуюся музыку. Так же плавно, тягуче, как и сама мелодия. Умело играя свитером, как тореадор плащом перед носом задремавшего быка.

И бык постепенно пробуждается.

Я отбрасываю простыню и на четвереньках гоняюсь за ней по комнате. Ольга с визгом уворачивается от моих потных лап… Зрелище ни с чем не сравнимое по степени похабства: немолодой уже, голый сатир, гогоча и похотливо взревывая, преследует юную нимфу.

Внезапно визг нимфы становится неподдельно ис­пуганным. Ольга застывает в углу, присев и натянув свитер на колени. С довольным урчанием я хватаю ее за лодыжку.

И вижу, что ее взгляд устремлен куда-то за мою спину.

Я оборачиваюсь.

Волосы на затылке начинают шевелиться.

Он стоит в дверном проеме, засунув руки в карманы изжеванного плаща, глубоко надвинув засаленную шляпу на лицо. Глаза прячутся за темными окулярами. Ноги в облупленных ботинках широко, уверенно расставлены.