Отступники - [18]

Совет действовал так, будто общество могло двигаться только в одном направлении – вперед, все дальше уходя от жутких лет хаоса и преступности, но иногда Адриану казалось, что установленный Отступниками порядок держится на куда более шатком основании, чем они хотели бы признать.

Расправив плечи, Адриан стал спускаться по серой лестнице на первый этаж, прямо к лифту, на котором можно было попасть в медицинское крыло. На настенных экранах появилась Кошмар, она махала толпе из корзины аэростата, лицо было затенено капюшоном.

При виде ее в Адриане с новой силой вспыхнула решимость. Он снова начал прокручивать в памяти мгновение, когда эта девица пырнула его ножом, точнее, кинжалом Руби – ни больше, ни меньше. Он потерял контроль. Он метнул сгусток огня, целясь в нее, но был ослеплен яростью и совсем не подумал, что у нее за спиной может стоять еще кто-то.

Она обозвала его дилетантом и была права. Это была ошибка, недостойная профессионала.

Едва услышав крик Данаиды, сразу он понял, что девушка серьезно ранена. А причиной тому его неосторожность – и Кошмар была ни при чем, как ни хотелось ему обвинить во всем ее. Языки пламени вылетели с его ладоней, сработала сила, с действием которой он даже не успел еще толком разобраться. Он вел себя, как надутый болван, и Данна пострадала из-за него.

В медицинском крыле Адриан заметил в окне первого кабинета Тамайю Раи. Гром-птица сидела на краю кровати, пока целитель обрабатывал ее черное оперенное крыло. Она была в ярости, сквозь стекло доносились выкрики, Адриан различил слова Кукловод, воздушный шар и какая-то жалкая рыболовная сеть!

Данну он нашел в третьей палате. Она была без сознания. Большие лоскуты униформы были срезаны, в прорехах виднелись обширные ожоги на левой руке и на боку. Рот и нос закрывала маска – видимо, ей обрабатывали легкие специальным эликсиром, удерживающим от трансформации: такое могло случиться, если бы ее мозг в бессознательном состоянии вошел в режим «бей или беги». Однажды Данна рассказывала им, что в детстве с ней частенько бывало такое, когда снились кошмары.

Кошмары.

Какая ирония судьбы.

У Адриана упало сердце. Во время боя у него не было времени остановиться и разглядеть, сильно ли он ее обжег. Сейчас он пришел в ужас и согнулся под гнетом вины за то, что сотворил.

Оскар и Руби тоже были здесь, сидели в углу на скамейке. Руби положила голову Оскару на плечо, и на секунду Адриану показалось, что она спит, но она тут же широко открыла глаза. Увидев Адриана, она села ровнее. По лицу Оскара пробежала мимолетная тень недовольства, но исчезла так быстро, что Адриан даже засомневался, не показалось ли ему.

– Ах, вот теперь он явился, – заговорил Оскар, вставая. – Парень, где тебя носило?

– Прости, – извинился Адриан совершенно искренне. – Я получил твое сообщение и несся к вам, ребята, но вдруг откуда ни возьмись появился Кукловод, и я начал спасать детей. Их там оказалось больше сотни, приехали на экскурсию. Суматоха, хаос.

Он незаметно потер через рубашку больное плечо, удивляясь, как легко у него получилось соврать. – Но все равно, я должен был быть там, с вами. Мне очень жаль. Что с Данной?

Оскар вздохнул.

– Сильно обгорела в бою.

Данна испустила протяжный стон. Висящий на стене аппарат запищал быстрее, но уже через секунду вернулся к прежнему равномерному ритму. Адриан подошел ближе и, сделав над собой усилие, приподнял один из холодных компрессов, закрывающих ожоги. Это было нелегко – заставить себя подойти и увидеть, какие повреждения он нанес боевому товарищу.

Сильно ли она мучилась от боли? Или сразу потеряла сознание и впала в шок? Опустив компресс на рану, Адриан через рукав потер татуировку с языками огня. Конечно, его рана уже несколько недель как зажила, но он представил на миг, что бы почувствовал, будь это живое пламя, как бы оно жгло ему кожу.

Он повернулся к Оскару и Руби.

– Ее уже осмотрели?

Оскар кивнул.

– Ага. Говорят, все будет нормально, но это займет какое-то время. Плохо дело.

– Да уж. Во время дежурств мы без Данны, как без глаз, – согласился Адриан, почесав затылок. – Без нее будет намного труднее.

– И вот что странно, – сказала Руби, – Кошмар не приложила к этому руки. Это сотворил (и, указав на Данну, она изобразила в воздухе кавычки) некий «Наблюдатель».

Адриан вздрогнул, такая злоба была в ее голосе. Если ему и хотелось открыться, рассказать команде, что это он был с ними на крыше в тот день, сейчас это желание испарилось.

– Кто?

– Какой-то тип, оказался там в разгар сражения, – отозвался Оскар. – Вроде как Кошмар с ним не заодно, он выступил против нее. На костюме у него была буква О, как у нас, но… – Оскар развел руками. – Никто из нас раньше его не видал.

Адриан непонимающе нахмурился.

– Страж?

– Так его называла Данаида, пока ей не дали наркоз. По-моему, он огненный элементаль… Но точно не Дикий Огонь, – закончил Оскар.

Дикий Огонь был на сегодняшний день единственным огненным элементалем среди Отступников, по крайней мере, в зоне Гатлона. Именно во время совместных тренировок с ним у Адриана и появилась мысль манипулировать с огнем.

Руби зевнула.