Отступник - [48]
Ухватив с подноса у официантки бокал пива, Тыковлев двинулся в дальний угол большого зала, украшенного бюстом Фридриха Великого и портретом Екатерины Второй. Оглядев во время концерта собравшуюся публику — несколько послов, несколько мидовских заведующих отделами, второстепенные журналисты, работники ССОД, преподаватели с кафедр немецкого языка, — Саша для себя решил, что является здесь главным гостем. Раз так, то посол сам к нему подойдет. Надо только принять независимую позу и спокойно пить свое пиво. Весьма, кстати, неплохое, отметил про себя Тыковлев.
Он не ошибся. Вслед за ним немедленно устремился немецкий советник — худенький, темноволосый господин средних лет с какой-то двойной фамилией, которую Саша не расслышал. Советник бегло говорил по-русски и изо всех сил старался развлечь гостя рассказами о картинах, развешанных на стенах, о планах ремонта резиденции, о последней дискуссии в бундестаге насчет необходимости установления дипотношений с европейскими соцстранами.
Тыковлев слушал вполуха, улыбался в ответ на приветствия советских знакомых, жал кому-то руки из желающих познакомиться с ним и тут же забывал, с кем знакомился. Народ вроде бы был все ненужный. Раз увидел и навсегда забыл.
А немецкий советник все говорил и говорил. Очень старался. Тыковлев был искренне благодарен ему за это, но в то же время полагал, что пора бы послу и кончить разговоры с коллегами из дипкорпуса. Будто бы не может наговориться с ними в других местах. Каждую неделю совещаются по очереди в посольствах стран НАТО. Никак не насовещаются. Чудной этот немец. В кои-то веки к нему на прием зам. заведующего из ЦК забрел. Не забрел, а послали. Понимать должен. А он все где-то по углам трется. Разозлившись, Тыковлев решил уходить. Пора. Что он, дома этого их пива выпить не может? Может. Ну, не немецкого, так чешского. Или из ГДР. Не хуже.
В этот момент что-то в потоке слов советника с двойной фамилией заставило его насторожиться.
— Кто-кто? — переспросил Тыковлев.
— Бойерман, — повторил советник. — Из западноберлинского “Тагесшпигеля”. Не помните. Странно. Он просил передавать вам привет. Наверное, скоро приедет в Москву. Как турист. Надеется встретиться с вами, если у вас, конечно, будет для него время. Он был бы очень рад.
— Не припоминаю что-то такого, — нерешительно сказал Тыковлев. — Наверное, беглое знакомство. Если бы увидел лицо, то наверняка узнал бы. У меня память на лица хорошая. А вот имени не упомню.
— Мне говорили, что вы не так давно вместе были на семинаре в Лондоне. Много и интересно разговаривали, — настаивал советник.
— А-а, — протянул Тыковлев. — Теперь, кажется, вспоминаю. А когда он хочет приехать? В июне? Наверное, не получится. К сожалению. У меня начинается отпуск. В другой раз.
Тыковлев задвигался к лестнице, пожимая руки на ходу. Остановился на минуту со старым знакомым, лысым членом коллегии МИД Бочкаренко.
— Ну, как? Все в порядке? Рад видеть, — начал скороговоркой, намереваясь не задерживаться.
— В порядке, в порядке, — заулыбался Бочкаренко. — Как живете-здравствуете, Александр Яковлевич?
— Не жалуюсь, только работы больно много, — бодро ответствовал Тыковлев и вдруг услышал:
— К нам часом переходить не собираетесь?
— Ты с чего это взял? — удивился Тыковлев.
— Значит, неправда. Я так и подумал, — изображая облегченье, улыбнулся Бочкаренко. — А то переходите. Нам хорошие люди нужны. Только рады будем.
Тыковлев внезапно ощутил легкий озноб. Не отстававший ни на шаг немецкий советник, как показалось, холодно и недобро глянул на него в этот момент. Уголки его губ насмешливо шевельнулись.
* * *
Всю ночь не спалось. С чего это обычно осторожный Бочкаренко говорит такое? Жизнь — штука сложная. То задом, то передом поворачивается. Все быть может. Но где же он промахнулся? Чего не учел? Статья? Но говорят, что статья понравилась. На следующий день звонили и из Союза писателей, и так... знакомые всякие, вроде Банкина. Восторг выражали. Но это, правда, ни о чем еще не говорит. А ему бы, дураку, другое приметить. Начальство молчит. И не только начальство. Другие зав. отделами отделываются пустыми словами: “Интересно читается... Наверное, много пришлось поработать... Еще не успел прочитать, но обязательно прочту”. Неладно это.
С утра в своем кабинете Тыковлев поймал себя на мысли, что боится телефонных звонков. Заходили зав. секторами, докладывали бумаги. Он хотел заглянуть им в глаза. В ответ они смотрели на него с холодным удивлением или отводили глаза в сторону. Или только казалось? В обед в маленьком зале для руководящего состава никто почему-то к нему за стол не подсел. Здоровались, кивали головами, махали приветственно ручкой, но шли за другие столы. И даже официантка почему-то сегодня не улыбнулась, как обычно. Сказала, зуб болит. Врала, наверное.
“А собственно, почему ей врать? — разозлился на себя Тыковлев. — Чего ты разлимонился? Что с тобой случилось? Что произошло, что ты в штаны наклал?”
Саша решительно встал из-за стола и захромал к выходу. В дверях столкнулся с консультантом Колей Мишлиным. Привет... привет. Как дела? Нормально. Что нового слышно?
Жизнь не раз бросала Квицинского в сложные переделки, делала участником событий, прочно вошедших в историю дипломатии второй половины XX века. Однако это не только книга о событиях. Это и книга об отношении к ним автора, о его позиции, о вечных и непреходящих интересах страны, о долге перед своим Отечеством. У Квицинского репутация умелого и гибкого дипломата, но человека жесткого и принципиального в отстаивании государственных интересов. Его ценили как партнера и побаивались как противника.
За что вы любите лето? Не спешите, подумайте! Если уже промелькнуло несколько картинок, значит, пора вам познакомиться с данной книгой. Это история одного лета, в которой есть жизнь, есть выбор, соленый воздух, вино и море. Боль отношений, превратившихся в искреннюю неподдельную любовь. Честность людей, не стесняющихся правды собственной жизни. И алкоголь, придающий легкости каждому дню. Хотите знать, как прощаются с летом те, кто безумно влюблен в него?
Альманах включает в себя произведения, которые по той или иной причине дороги их создателю. Это результат творчества за последние несколько лет. Книга создана к юбилею автора.
Помните ли вы свой предыдущий год? Как сильно он изменил ваш мир? И могут ли 365 дней разрушить все ваши планы на жизнь? В сборнике «Отчаянный марафон» главный герой Максим Маркин переживает год, который кардинально изменит его взгляды на жизнь, любовь, смерть и дружбу. Восемь самобытных рассказов, связанных между собой не только течением времени, но и неподдельными эмоциями. Каждая история привлекает своей откровенностью, показывая иной взгляд на жизненные ситуации.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.