Отступник - [118]

– …сестричка, – Олег потянулся к ней, но нуклеарка прохладными пальцами коснулась его горячих губ и прошептала:

– Я Каур Обжигающая, и сегодня я буду твоей проводницей на Празднике Откровения. Смотри, не пропусти важный момент! – она указала куда-то вверх. – Ради него многие сюда и приходят.

Олег повернулся и остолбенел: ангел, стоявший на верхушке трех колонн, вдруг взмахнул крыльями. Послышался гул, и люди протянули руки к памятнику.

– Прощения!.. прощения!.. прощения!.. – повторяли они нараспев.

– Тот, кого коснется Защитник города, – шепнула Каур, обжигая горячим дыханием щеку Олега, – будет прощен.

– Прощен? – переспросил юноша, с изумлением наблюдая за летящим ангелом, который (Олег это знал совершенно точно) еще пару часов назад был просто статуей из металла. – Что значит – прощен?

– Наши родители, – Каур почти касалась губами его уха, – все, кто жил до Великой Катастрофы, за исключением Саши, вождя, судьи, шамана и его жены, были прокляты за ужасные преступления. Но Защитник может даровать прощение…

Ангел бесшумно, почти касаясь голов, покружил над толпой, а потом резко взмыл вверх в ночную тьму. Над набережной разнесся вздох разочарования.

– …но так бывает очень редко, – с грустью сказала мулатка.

Участники праздника поднялись со своих мест и начали расходиться. Одни останавливались, сбиваясь в небольшие группки, другие разговаривали сами с собой, а третьи, опустив головы, молча разбредались прочь.

– Что теперь? Все кончилось и надо идти домой? – спросил юноша.

– Что ты! Все только начинается, ночь праздника полна чудес и какие-то из них ты можешь увидеть, – ответила нуклеарка, протянув руку к огромной оранжевой луне, встающей из моря. – Мы будем гулять всю ночь, если повезет, встретим духов, может быть, даже поговорим с ними, но этого никогда не узнаешь заранее. Сперва пойдем к Иноземцу, он произнесет пророчество.

Олег заглянул в кошачьи глаза Каур, и ему показалось, что они сверкнули огнем, как многочисленные костерки, что озаряли набережную, и к которым со всех сторон слетались ночные мотыльки, вспыхивая на мгновение и падая на землю обугленными комочками. Он тоже без оглядки летел навстречу манящему пламени в девичьем взгляде… и без сожалений, но с удовольствием сгорел бы заживо в объятьях темнокожей богини.

Парень снова потянулся к любимой, но она, озорно засмеявшись, увернулась от его рук, а потом прижалась к спине, обняла за плечи и прошептала:

– Не торопись, братик. Сегодня волшебная ночь, когда нарушаются все запреты, когда исполняются заветные желания, когда каждый видит то, что может видеть и не видит того, чего не должен. Но ты торопишь события…

Он хотел бесконечно длить этот миг, а потому крепко схватил ее за руки. Но тут рядом возникла фигура, в которой Олег со смущением узнал Леонида Дрожжина. Впрочем, судья не замечал стоящую пару, потому что глаза его были устремлены куда-то вбок, где по земле скользила густая тень, хотя, юноша не решился бы это утверждать наверняка.

– Всегда, восхищался вашим талантом, Антон Павлович, – сказал Дрожжин, обращаясь к невидимому собеседнику. – Вот так просто все у вас, так складно, и на жизнь смотрите не так, как я. Завидую я вам… Но как бы вы разрешили такой парадокс: с одной стороны, нельзя отказать в помощи, а с другой – знаешь, что эта помощь принесет неисчислимые беды…

– С кем он говорит? – прошептал Олег.

– С духом Сказителя, – ответила Каур, руки ее выскользнули из-под ладоней юноши. – Мы не можем его увидеть, потому что принадлежим к другому клану, и он не наш покровитель.

– Я не могу понять, как получается, что неживые вещи начинают ходить и разговаривать, – растерянно произнес Олег, вспоминая свою недавнюю встречу с императором и его державным орлом. – Ведь это видят только сумасшедшие… но мы же нормальные?!

– Саша сказал бы, что на самом деле мы мерещимся духам, а не они нам, – вкрадчиво прошептала Каур. – И вся наша жизнь – это глупая беготня сквозь фантазии богов…

Олегу не понравилось, как она произнесла имя «Саша» – слишком мягко и слишком нежно, даже, пожалуй, с каким-то особым трепетом. Злая ревность вскипела в сердце, но мулатка, засмеявшись, прильнула к юноше, коснулась губами его губ и тут же отскочила. Олег оторопел, не зная, что предпринять в ответ, а юная проводница уже позвала:

– Идем быстрее, узнаем твою судьбу.

Олег взял ее за руку, и они пошли по дороге, ведущей от набережной к порту. Слева слышался шум прибоя, справа доносился едва уловимый шелест деревьев. Цепочка костров уже во многих местах порвалась: там дрова прогорели до углей, но луна светила все ярче и в море плескались ее осколки. Навстречу Каур и Олегу попадались молчаливые парочки или группки нуклеаров, сосредоточенно шагающие к своим целям.

Внезапно один из них вздрогнул, вжав голову в плечи.

– Слыхали? – восхищенно проговорил паренек, почти еще мальчишка. – Опять из пушек палят. Никак не могу привыкнуть!

– О чем это он? – удивился Олег.

– Это дух Творца и вождь развлекаются, из пушек стреляют, – пояснила девушка. – Но мы ничего не слышим, потому что не принадлежим к их клану.

Наконец, показалась стела с бюстом Иноземца. Около памятника было почти пусто, лишь трое нуклеаров, облаченных в длинные белые плащи, несли свою почетную службу.