Отступник - [74]

— Больше, чем думаешь. Больше, чем нужно. — Я наклонился ближе и поцеловал ее в щеку. — Спасибо, Молли.

Она приподняла подбородок и улыбнулась.

— Ну, — сказала она. — Ты выглядишь так жалко. Как я могла не увидеть этого?

Я усмехнулся, но только на секунду, и на ее губах расцвела улыбка.

— Ты знаешь что делать, — сказал я.

Она кивнула.

— Держу глаза открытыми, буду сверхвнимательной и не буду испытывать судьбу.

Я подмигнул ей.

— Ты становишься мудрей, Кузнечик.

Молли начала было что-то говорить, замолчала, помялась с полсекунды, а затем бросилась обнимать меня.

— Будь осторожен, — сказала она. — Хорошо?

Я крепко обнял ее и поцеловал в макушку.

— Держись, детка. Мы справимся.

— Хорошо, — сказала она. — Справимся.

Потом я пошел в чикагскую ночь, раздумывая, возможно ли это.

Глава 30

Я не люблю больницы, но кто их любит? Мне не нравятся чистые прохладные коридоры. Мне не нравятся яркие флуоресцентные лампы. Мне не нравятся тихие спокойные мелодии на телефонах. Я не люблю накрахмаленные простыни, обслуживающий персонал и медсестер. Я не люблю лифты, не люблю успокаивающие цвета на стенах, не люблю то, как тихо и сдержанно разговаривают люди.

Но больше всего я не люблю воспоминания, связанные с ними.

Энди оставалась в интенсивной терапии. Я не мог пройти к ней — как не могли и Билли с Джорджией, если их не вызывали для принятия решений по медицинским вопросам — доверенными лицами они стали несколько лет назад. Стандартные часы посещения давно прошли, но большая часть персонала госпиталя делала поблажки к правилам и искала другие пути для тех, чьи любимые оказывались в интенсивной терапии. Мир сильно изменился за века, но предположительно предсмертные часы уважались.

Билли дал мне доверенность на тот случай, если он будет госпитализирован, а Джорджии для принятия решения поблизости не будет. Мы это не обсуждали, но оба знали, почему он это сделал. Джорджии не оказалась бы рядом только по одной причине — если бы она была мертва — и если бы Билли не мог принять за себя решение, он не хотел шляться вокруг и выяснять, на что похож его мир без нее. Он хотел, чтобы тот, кому он доверял, понимал это.

Билли и Джорджия были одним целым.

Я потратил несколько бесконечных часов в комнате ожидания, она не изменилась с тех пор, когда я был тут в последний раз. В комнате была только Джорджия. Она спала на диване, по-прежнему не снимая очки. Книга, предположительно по психологии, лежала раскрытой на животе.

Я прошел мимо комнаты ожидания и подошел к столу медсестер. Усталая женщина лет тридцати хмуро посмотрела на меня.

— Сэр, — сказала она, — часы посещения давно закончились.

— Я знаю, — проговорил я. Вытащил из кармана блокнот и быстро написал записку. — Я вернусь в комнату ожидания. В следующий раз, когда вы будете проходить мимо палаты мисс Маклин, передайте, пожалуйста, эту записку джентльмену, сидящему около нее.

Медсестра успокоилась и одарила меня усталой улыбкой.

— Конечно. Я сделаю это через несколько минут.

— Спасибо.

Я вернулся в комнату ожидания и сел в кресло. Закрыв глаза, я прислонился головой к стене и дремал, пока не услышал шаги.

Билли вошел в комнату, неся свернутое одеяло под мышкой, и кивнул мне. Потом сразу отправился к Джорджии. Он очень мягко снял с нее очки и взял книгу. Джорджия не шелохнулась. Он положил книгу на столик и сверху очки. Она забормотала и зашевелилась, но Билли успокоил ее, погладив по голове. Она вздохнула и перевернулась на другую сторону, лежа под одеялом.

Я поднял руку и щелкнул выключателем рядом с моей головой, осветив тем самым тусклую комнату.

Билли благодарно улыбнулся мне и кивнул в сторону двери. Я поднялся, и мы вместе вышли в коридор.

— Я должен был позвонить тебе раньше, — сказал я. — Извини.

Он покачал головой.

— Я знаю, каково это, чувак. Не извиняйся.

— Хорошо, — фактически не согласившись с ним, сказал я. — Как она?

— Плохо, — просто ответил он. — Было внутреннее кровотечение. Пришлось два раза оперировать, что бы остановить его. — Молодой человек сунул руки в карманы джинсов. — Они сказали нам, что если кровотечение продлится всю ночь, ей будет еще хуже.

— Как ты держишься?

Он снова покачал головой.

— Я не знаю, чувак. Я позвонил родным Кирби. Я был его другом. Мне пришлось. Полиция уже связалась с ними, но это не то же самое.

— Нет, не то же.

— Они восприняли это довольно тяжело. Кирби был единственным ребенком в семье.

Я вздохнул.

— Прости меня.

Он пожал плечами.

— Кирби знал на что идет. Он бы лучше умер, чем оставался бы в стороне, ничего не предпринимая.

— Джорджия?

— Я бы потерял все без нее. Опору силы и спокойствия, — сказал Билли. Он бросил взгляд в сторону приемной, и улыбка коснулась уголков его глаз. — Она хорошо разруливает проблемы, пока есть время работать с ними. Когда дело уладится, она будет развалиной, и будет моя очередь поддерживать ее.

Как я и сказал.

Целое.

— Существо, убившее Кирби, забрало Томаса Рейта, — сказал я.

— Вампира, с которым ты иногда работаешь?

— Да. Как только я разберусь, как найти его, я заберу его. Возможно, вампиры помогут, но мне нужна подстраховка, которой я смогу доверять.

Внезапный огонь голода и гнева блеснул в глазах Билли.