Отступник - [73]

— Посланники? — сказал я. — Вроде ангелов?

— Или вроде таких парней на байках в Нью-Йорке? — сказал Боб. — Не все курьеры созданы одинаковыми, мистер Наименьший Общий Знаменатель. В любом случае, предполагалось, что настоящие посланники, нааглошии, уйдут вместе со Святыми Людьми, когда они покинут смертный мир. Но некоторые из них этого не сделали. Они остались здесь, и их эгоизм испортил силу, подаренную им Святыми. Вуаля, Вонючка.

Я хмыкнул. Информация Боба была легендой, которая могла быть искажена временем или поколениями рассказчиков. Тогда не было никакого пути узнать объективную истину, но удивительно, какое количество знаний оставалось в устной традиции сообществ североамериканских индейцев.

— Когда это случилось?

— Сложно сказать, — сказал Боб. — В традициях навахо ничего не говориться, как убить нааглошии, это делает их умнее вас, обезьян. Предыстория нескольких тысячелетий.

Упс.

Тысячи лет жизни означает тысячи лет накопленного опыта. Это делает Вонючку умным и способным к адаптации. Иначе старшие перевертыши не выжили бы. Я обновил свои мысли об этом существе и перенес его из файла «очень жестокий» — в файл «чертовски непобедимая жестокость».

Но поскольку мой брат у него, это ничего не меняет.

— Как думаешь, существует какая-нибудь серебряная пуля с его именем? — спросил я.

— Нет, босс, — сказал Боб тихо. — Извини.

Я поморщился. Так, половина работы по оценке и уборке была проделана, теперь пора начать работать в лаборатории. Я сделал паузу перед тем, как сказал:

— Эй, Боб.

— Да?

— Есть идеи, почему на месте убийства ЛаФортиера не было обнаружено признаков магии?

— Люди — идиоты?

— Это характерная особенность, — сказал я.

— Но не иррациональность, — сказал Боб. — Просто не все чародеи достаточно решительны, чтобы с этого начать.

Учитывая то, что я сделал со своей жизнью в последнее время, я не мог с ним поспорить.

— Это что-то значит, — сказал я.

— Да? — спросил Боб. — И что же?

Я покачал головой.

— Скажу, когда выясню.

*

Я вернулся в гостиную через люк в полу. Дверь была толстенной. И когда она закрыта, звуки не проникали из лаборатории. Люччио, накаченная наркотиками, спала у меня на диване, лежа на спине без подушки, укрытая тонким одеялом. Ее лицо казалось уставшим, а рот был слегка приоткрыт. Это делало ее уязвимой и гораздо моложе. Молли сидела на одном из кресел, несколько свечей горели рядом. Она читала книгу в мягкой ярко-лиловой обложке, не открывая ее полностью, чтобы не оставить складок на корешке.

Я пошел на кухню и сделал себе сэндвич. Когда я его сделал, подумал, что реально устал от сэндвичей. Может мне следует научится готовить что-то еще.

Я стоял, жуя бутерброд, и Молли присоединилась ко мне.

— Эй, — сказала она приглушенным голосом. — Ты как?

Она помогала мне забинтовывать симпатичные мелкие раны на коже головы, когда я вернулся. Полосы белого бинта вокруг окружали мою голову словно косой, съезжающий нимб. Я чувствовал себя пятым музыкантом на картине Уилларда «Дух 76-го».[12]

— Все еще непобедим, — ответил я. — Как они?

— Накачаны лекарствами и спят, — сказала она. — Температура Моргана поднялась на пол градуса. Последний мешок с антибиотиками почти пуст.

Я сжал челюсти. Если я не доставлю Моргана в больницу в ближайшее время, он будет таким же мертвым, как если бы его достал Совет или Вонючка.

— Мне положить на него лед? — тревожно спросила Молли.

— Нет, пока температура не поднимется до 38 и такой останется, — сказал я. — Тогда это станет для него опасным. А пока — это допустимо и замедляет инфекцию. — Я уничтожил последний кусочек сандвича. — Звонки?

Она достала листок бумаги.

— Джорджия звонила. Она с Энди.

Я взял бумагу с гримасой. Если бы я не впустил Моргана к себе в дом целую вечность назад, он не остался бы в Чикаго, Вонючка не попросил бы меня найти его, Энди не пострадала бы и Кирби остался жив. А я даже не пытался выяснить как она.

— Как она?

— Они все еще не уверены, — сказала Молли.

Я кивнул.

— Ясно.

— Ты нашел Томаса?

Я покачал головой.

— Полный трындец.

Мыш подошел ко мне, сел и посмотрел беспокойным взглядом.

Она пожевала губу.

— Что ты собираешься делать?

— Я… — Мой голос сорвался. — Не знаю.

Мыш прижался к ноге и посмотрел на меня. Я наклонился, чтобы почесать ему за ухом и сразу пожалел об этом, так как почувствовал сильную боль в висках. Я в спешке выпрямился, морщась и теша себя фантазиями о неделе сна на полу.

Молли посмотрела на меня с беспокойством.

Верно, Гарри. Ты все еще обучаешь свою ученицу. Покажи ей, что чародеи должны делать, а не то, что хочется делать тебе.

Я взглянул на бумагу.

— Ответ неясен, так что мне надо над этим подумать. А пока я думаю, отправлюсь присматривать за Энди.

Молли кивнула.

— Что делать мне?

— Держи оборону. И постарайся связаться со мной в госпитале, если кто-то позвонит или Моргану станет хуже.

Молли серьезно кивнула.

— Я сделаю это.

Я кивнул и взял свои принадлежности и ключ от ролса. Молли подошла к двери для того, чтобы закрыть ее после моего ухода. Я почти вышел из дома, потом остановился. Развернулся к своей ученице.

— Эй.

— Да?

— Спасибо.

Она моргнула.

— Ммм. Но что я сделала?