"Отставки" Сталина, или Об искусстве политического шантажа - [2]

Вторая «отставка» имитировалась в 1924 году. Сталин на первом Пленуме ЦК после завершения XIII съезда РКП (б), где по делегациям зачитывалось ленинское «Письмо к съезду», выступил с заявлением «освободить меня от обязанностей Генерального секретаря», впоследствии, в 1927 году, объясняя, почему данная «отставка» не была принята, Сталин говорил: «Съезд сам обсуждал этот вопрос. Каждая делегация обсуждала этот вопрос, и все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Каменев и Зиновьев, обязали Сталина остаться на своем посту». Эти аргументы во многом, мягко говоря, несостоятельны. Во-первых, XIII съезд, как известно, «Письмо к съезду» не обсуждал. По настоянию Сталина, Зиновьева и Каменева оно зачитывалось только по делегациям. Во-вторых, нет доказательств, что все делегаты XIII съезда единогласно высказались за то, чтобы Сталин остался на своем посту.

Третья «отставка» была все в том же 1924-м, 17 июня. Поводом к ней послужила публикация в «Правде» доклада Сталина «Об итогах XIII съезда партии», прочитанного на курсах секретарей укомов партии при ЦК. В докладе содержалась попытка дискредитации Каменева. Он обвинялся в том, что употребил термин «Россия нэпмановская» в противовес Ленину, говорившему о России «нэповской». Сталин придрался к слову, но большинством голосов его выступление было оценено как «нетоварищеское» и недостаточно выражающее суть развернувшихся событий. Сталин подал в отставку, но она была отклонена, в том числе и голосами Зиновьева и Каменева.

Четвертая «отставка» — в 1925 году. Сталин вновь подает заявление «об освобождении». Мотивы этой «отставки» пока не выявлены.

Пятая «отставка» была предпринята в 1926 году. 27 декабря на Пленуме ЦК Сталин подает записку: «Прошу освободить меня от поста Генерального секретаря ЦК. Заявляю, что не могу больше работать на этом посту». Мог. Но, продолжая пугать уходом, старался еще и еще упрочить свое положение.

Шестая «отставка» не состоялась в 1927 году. На первом Пленуме ЦК после XV съезда Сталин вновь обращается с просьбой об освобождении от поста. Вот текст его заявления, интересный во многих отношениях: «Я думаю, что до последнего времени были условия, ставящие партию в необходимость иметь меня на этом посту (Генсека. — А. 3.) как человека более или менее крутого, представлявшего известное противоядие оппозиции (выделено мной. — А. 3.). Сейчас оппозиция не только разбита, но и исключена из партии. А между тем у нас имеется указание В. И. Ленина (о перемещении Сталина с должности Генсека. — А. 3.), которое, по моему мнению, нужно провести в жизнь. Поэтому прошу Пленум освободить меня от поста Генерального секретаря. Уверяю вас, товарищи, что партия от этого только выиграет».

Упомянув ленинское «Письмо к съезду», Сталин тут же бессовестно искажает его смысл. Партия, утверждает Сталин, вопреки предложению Ленина, не могла обойтись без Сталина — Генсека. В то время он был единственным видным деятелем в борьбе с оппозицией, которую, по сути, сам же создал, чтобы с ней бороться.

Заметим: Сталин даже не подозревал, как он был прав, заявив, что партия, социализм и народ выиграли бы от того, если бы было принято предложение Ленина о перемещении Сталина с поста Генерального секретаря ЦК! Как и в случаях с предыдущими «отставками», в 1927 году у Сталина была все та же цель — укрепить свое единовластие.

В 1952 году — последняя попытка «отставки» Сталина. К этому времени, особенно после победоносного завершения Великой Отечественной войны, мания величия Сталина достигла невероятных масштабов. Его стали именовать не только «полководцем всех времен и народов», «спасителем Отечества», но и «отцом всех народов». Эти характеристики нужно было постоянно «подогревать» в народном сознании. Поэтому Сталин, видимо, никогда не забывавший о методе самоутверждения путем «отставки», решил еще раз к нему прибегнуть.

На первом Пленуме ЦК после завершения XIX съезда партий он заявил, что стар, устал и поэтому не может одновременно исполнять обязанности Председателя Совета Министров СССР, руководить заседаниями Политбюро и в качестве Генерального секретаря вести заседания Секретариата. Он просил освободить его от должности Генсека, «уважить его просьбу». Участник Пленума Константин Симонов, вспоминая это заявление Сталина, заметил, что многие члены ЦК, не год и не два знавшие Сталина, поняли, что он «вовсе не собирался отказываться от поста Генерального секретаря, что это проба, прощупывание отношения Пленума к поставленному им вопросу — как, готовы они, сидящие сзади него в президиуме (члены Президиума ЦК.— А. 3.) и сидящие впереди него в зале, отпустить его, Сталина, с поста Генерального секретаря»

К этому добавим: высказывая просьбы об «отставке», Сталин не отказывался от руководства Политбюро и Совмином. Тут тоже была тактическая игра. Понять ее можно в контексте сталинской речи на Пленуме. Ее пафос был направлен против возможных преемников (В. Молотова и А. Микояна), что должно было показать участникам заседания направление мыслей Сталина — укрепление единовластия. Сталин не забыл, как всегда, упомянуть о Ленине, его бесстрашии перед лицом любых обстоятельств.