Отшельник - [13]

Ну, батюшку не нужно было долго уговаривать, он уплел с аппетитом, облизнулся, усы, пальчики вытер салфеткой и говорит: «Хорошая у вас традиция. И блины хорошие, вкусные. Видать, рецепт есть особый?» «Да никакого особого рецепта нет, — отвечает старикашечка. — Просто мы кладем этот блин на голову покойнику, и он так лежит, пока сам покойник в доме. Поди, два, а то и три дня проходит. Традиция, говорю, у нас такая. А потом этот блин мы даем отведать батюшке, который покойничка нашего в последний путь провожает. Вкусный, правда?»

Лена обомлела от такой шутки, не зная, как реагировать, а гости рассмеялись еще громче:

— Приятного аппетита, братья! Это из серии застольных анекдотов. Я вам по ходу дела еще парочку расскажу. Они улучшают пищеварение.

— А пить-то, пить что будем? Тоже что-нибудь домашнее? Давай сюда свою брагу! Ни разу не пробовал. Небось, у здешнего трудового крестьянства всему научились?

— Нет, если всему учиться, то… — ответила вместо отца Игоря Елена, ставя на стол бутылку сухого вина.

— О, нет, только не этот «квас», — теперь уже отец Владимир нагнулся в свою сумку и вытащил оттуда бутылку с яркой заморской этикеткой. — Это от нашего стола вашему столу. Хороший «вискарь»! Отменный! Сам пью и вам советую.

Он поставил на стол бутылку заморского виски и, откупорив, разлил по рюмкам.

— За тебя, отшельник! За тебя, Елена прекрасная! За вас, друзья!

И, звонко чокнувшись со всеми, залпом выпил. Отец Игорь лишь пригубил и поставил на стол.

— Так-то ты нас уважаешь, так-то нам рад, — отец Владимир захрустел соленым огурчиком, укоризненно кивнув на рюмку отца Игоря.

— Завтра служба, — тот спокойно посмотрел на друга, — я уж как-нибудь в другой раз.

— В другой? — изумились гости. — Мы к кому приехали — к нашему старому другу или лесной коряге? Какая служба? Праведник нашелся… Значит, нам не служба — оставили все и приехали к тебе. Как говорится, служба службой, а дружба дружбой. Или наоборот?

Короче, ясно, о чем речь. Оставь ты свою службу на недельку ради друзей, как мы оставили все ради тебя. Поедем вместе куда-нибудь, отдохнем по-человечески, культурно. В нашем «бусике» места хватит, обо всем остальном сами позаботимся.

Елена тронула отца Игоря за руку:

— Может, правда?..

Тот не успел ответить: во дворе снова раздался громкий лай и стук в окно. Отец Игорь встал из-за стола, уверенный, что пришли к нему. Переговорив с кем-то негромко, он возвратился, чтобы взять ключи от церкви:

— Вы гуляйте, отдыхайте, а меня зовут, нужно соборовать.

— Кого это? — вскинула глаза Елена.

— Дмитриевну, что за ручьем живет. Ты должна помнить: ее на прошлой неделе из больницы привезли, было лучше, а теперь опять плохо. Муж пришел, говорит, что она просит соборовать ее, боится умереть без напутствия. Я скоро.

И вышел из дома.

— Знаем мы это «скоро», — буркнул недовольно отец Владимир, снова разливая виски. — Еще по рюмахе — и пошли отдыхать. Где ты нас разместишь, матушка? Дома или на сеновале?

— Не муж у тебя, Ленка, не батюшка, а пожарная команда, скорая помощь, — ухмыльнулись обе матушки. — Скажи честно: долго ты такое счастье искала? Не жалеешь?

— Ни капельки, — Елена взялась убирать со стола, когда все пообедали и пошли в отведенную гостям комнатку. — Я знала, что иду не за бизнесмена, не за офицера, а за батюшку. И о том не жалею.

— Врешь ты все, подруга, — Марина, супруга отца Владимира, плеснула себе в бокал виски. — Вспомни, какие «фартовые» женихи к тебе сватались, какие ребята. Мечта любой девчонки. Так нет, вместе с отшельником гоже решилась отшельницей стать. А о своих детях ты думаешь? Куда их сдашь? В интернат? Ведь у вас тут даже обычной школы нет. Лес да лес кругом. Что тебе дети скажут, когда из пеленок вырастут? Пора, знаешь ли, самой вырастать из романтического возраста.

— Но кому-то нужно служить и здесь, — возразила та.

— Нужно тем, у кого ни кола, ни двора, ни семьи, ни волос на голове, ни мозгов в голове. Таким «пенькам», который до вас тут служил. А если хочешь устроить себе и детям нормальную, достойную жизнь, то одними «паки-паки», отпеваниями да крестинами не проживешь. Сколько вам тут за все про все платят?

— Сколько платят — все наше, — уклончиво ответила Лена. — За все слава Богу, мы ни в чем не нуждаемся, а от всего лишнего только лишняя головная боль: как бы не украли, как бы не испортилось, как бы еще что-то.

— А что же тут ваше? Избушка эта на курьих ножках — церковная, вся рухлядь в ней — тоже церковная. Что в этой дыре ваше, кроме деток да вас самих? Жучка вон та, что тявкает во дворе, и та, небось, не ваша.

— Не пойму, Марина, к чему ты клонишь. Бросить, что ли, Игоря и найти себе более достойную пару?

— Не ерничай! — с жаром включилась в разговор другая гостья — Нина, бывшая замужем за отцом Виктором. — Мозги вправить нужно своему муженьку. Пусть кроме своих служб о детях и жене подумает. Это, да будет тебе известно, не менее святое дело, чем других призывать жить по закону. Служит — пусть служит. Но отдавай Богу Богово, а семье — то, что положено. Наши мужья тоже служат, но и о себе, о семьях своих не забывают. Между прочим, они недавно по кресту с украшениями за свою службу получили. А твой — что? Шиш без масла?