Отсчет пошел - [26]

ГЛАВА 7

В автобусе Ире досталось место у окна слева. Сразу после отправления молчаливый боевик вручил ей новенькую кодаковскую камеру и все так же безмолвно отошел на свое место. Да, Дениев сдержал свое обещание — эта машинка хоть и не выполняла столь разнообразные функции, как оставленное произведение лаборатории группы, но для своей прямой задачи — фотографирования — была приспособлена гораздо лучше. Вряд ли нашелся бы в России фотограф, отказавшийся от такой вещички. Во время суматохи, возникшей при неожиданном отправлении автобуса, Ира успела быстро оценить ситуацию и внести оперативные коррективы в разработанный план. Впрочем, таким образом она будет потом отчитываться перед генералом Гриценко. В действительности Ира прекрасно понимала, что первоначальный тщательно разработанный план летит ко всем чертям и теперь им придется заниматься, как в старые добрые времена учебы в школе, сочинением на вольную тему. Вот только оценок в этом сочинении может быть только две — либо твердые пять баллов, либо провал. И никаких плюсов и минусов, никаких разжалобленных учительниц. Это сочинение нельзя будет ни переписать заново, ни вычеркнуть полученную двойку из дневника. Поэтому приходится тщательно и хладнокровно обдумывать каждое действие и полагаться только на себя. На себя и на товарищей по тройке.

— Вы, главное, ребята, не волнуйтесь, и все будет хорошо, — раздался над ухом успокоительный голос.

Ира с Соном обернулись и встретились взглядом с помощником мэра. Вся его фигура излучала непоколебимую уверенность, и только по неестественно суженным зрачкам можно было понять, что нервы этого человека напряжены до предела. Было ясно, что на него можно положиться.

— Мы ведь с вами теперь, можно сказать, в одной лодке, — улыбнулся помощник мэра одними губами. — Так что давайте хотя бы познакомимся. Меня зовут Степан Воронцов. А его (он указал на пресс-секретаря) — Олег Брежнев.

— Не Брежнев, а Хрущев! — возмутился пресс-секретарь. — Вы бы меня еще со Сталиным спутали! Хрущев я. Хрущев Олег Иванович.

— Ира, — слабо улыбнулась журналистка.

— Иван, — протянул руку Сон. Тут же стоящий рядом боевик вскинул автомат и гортанно рявкнул что-то на своем языке. Впрочем, то, что он хотел сказать, было понятно и без слов. Разговор прекратился.

Автобус находился в пути уже десять минут, а штурм все еще не начинался. Ира отлично помнила инструктаж, наспех проведенный генералом Гриценко, да и здравый смысл подсказывал, что перехватывать инициативу в свои руки нужно, не доезжая до чеченской границы, за которой им могут встретиться непредвиденные трудности. Штурм надлежало провести в ближайшие полчаса, иначе будет уже поздно. Оставалось лишь самое сложное — выбрать удачный момент и правильно скоординировать действия тройки. Итак, после сигнала к штурму она молниеносно прыгает вперед и обезвреживает террориста у водительской кабины (он очень кстати немного опустил автомат и закурил, это позволит выиграть несколько долей секунды, что в данном случае равнозначно победе). Ира мысленно оценивала расстояние до боевика. Вот она наклоняется на сиденье, словно у нее болит живот, затем плавно и неожиданно выскальзывает в коридор и дотягивается кончиком мыска до солнечного сплетения бандита. Далее следует отскочить и обезвредить террористку.

Хотя сейчас в руках у нее нет оружия, по свидетельству освобожденного заложника, она застрелила водителя автобуса и может оказаться опасной. Конечно, через считанные секунды все будет кончено, и вряд ли она успеет молниеносно отреагировать, выхватить пистолет и сделать выстрел, но, как говорит железное правило победы, в бою противника лучше переоценить, чем недооценить. Сон тем временем берет на себя хвостовую часть автобуса, а Ен обезвреживает Дениева. Ну а затем? Затем придет время рапортовать о выполненном задании, и генерал наверняка будет ворчать и ругаться по поводу каждого мелкого промаха. Ира мысленно усмехнулась, но тут же приказала себе забыть об этом — сейчас необходимо полностью сконцентрироваться на поставленной задаче. Осталось лишь дождаться удобного момента, когда она, Ира, даст сигнал к началу операции. Для этого ей надо всего лишь поправить волосы, при этом задев особый сенсор, заплетенный в прическу. В таком случае остальные члены тройки почувствуют короткую свербящую вибрацию в затылочной части головы — там, где укреплен передатчик, а в далекой локационной машине загорится красная лампа, свидетельствующая о начале штурма.

Неожиданно раздался сигнал телефона спутниковой связи. Дениев сделал знак своим бойцам и отошел к кабине водителя. Разговаривал он быстро, отрывисто, о чем-то несколько раз переспросил. В этот момент Сон пожалел, что в их центре так до сих пор и не налажено обучение языку чеченцев. Конечно, английский и немецкий в мире распространены гораздо больше, но вряд ли какой-нибудь полоумный англичанин вздумает угонять российский самолет или брать заложников в нашей стране. Надо будет доложить об этом Гриценко. И действительно, зачем им немецкий? Сону, привыкшему зачитываться оригиналами Уайльда и Шоу, коробили слух резкие звуки немецкого языка, похожего для неподготовленного человека на русскую матерщину. Впрочем, наверняка генерал и здесь руководствовался какими-то своими соображениями из тех, которыми он не любит делиться с посторонними людьми. Кто знает, может быть, он уже прощупывает связи с Интерполом и хочет вывести группу «Д» на международную арену? Сон чуть заметно усмехается собственным мыслям — судя по всему, в ближайшее время они и здесь без работы не останутся. Да и чего загадывать на далекое будущее, когда сейчас каждую секунду может раздаться сигнал к атаке, на который надо отреагировать за сотые доли секунды. Сон мысленно поставил себя на место Иры. Когда бы он отдал этот сигнал? Наверное, сейчас, пока Дениев разговаривает по телефону. С другой стороны, в этот момент боевики особенно тщательно охраняют своего командира. И все-таки почему она медлит?