Отрывки из путешествия по Сибири - [5]

Для безопасности и порядка находится при теплицах казачий караул; для услуг и присмотра за больными определено шесть человек служителей, обязанность коих состоит в отапливании комнат и приготовлении ванн. Сии служители избираются из ссыльнокаторжных, но ведут себя так хорошо, что живущие в номерах, уходя в купальни, или прогуливаться, по большей части оставляют свои комнаты незапертыми и никогда не бывает пропаж, если сами посетители не подадут кому-либо из посторонних повода к тому.

Главный ключ серных минеральных вод находится в 130 саженях выше теплиц. На левой стороне лога углублен он около аршина в серный камень, из которого бьет несколькими отверстиями, и покрыт небольшою деревянного беседкою. Вода в купальни проведена крытым деревянным жолобом. Она содержит зимою 41°, а летом 42° по Реом., почему для умерения жара подведена к купальням холодная вода, из ключей, лежащих в том же логу. Главный ключ холодной воды выходит несколькими саженями выше горячего, на противоположной стороне лога; отсюда вниз почти по всему правому берегу просякают холодные ключи. В самом логу, как и в купальнях, со дна, покрытого толстым слоем песка, прорываются ключи горячей воды, из чего заключают, что масса серной печенки лежит во всю длину сего лога, но сверху покрыта толстым слоем тины, по которой перебирается вода холодных ключей. Далее, по дороге к Баргузину, еще в нескольких местах находятся горячие ключи, но по неудобности дороги ни кем не посещаются.

О врачебной силе Туркинских вод и внутреннем и наружном употреблении их, равным образом и о способах употребления, обстоятельно изложено в книжке, изданной в 1830 году Инспектором по медицинской части Восточной Сибири, коллежским советником Эрнетом, под заглавием: Инструкция или руководство для врачей, находящихся при Туркинских минеральных водах. В сей книжке помещено и химическое разложение вод, учиненное членом Академии наук, доктором Гессе.

Туркинская горячеводская долина, как и окрестные горы, были покрыты дремучим лесом, но в 1828 году лесной пожар опустошил сию долину с частию окрестных гор. Ныне она вся завалена обгоревшими лесинами и глухо обросла кустарными растениями. Здешние леса состоят из сосны, кедра, лиственницы, ели, пихты, березы и осины. Из кустарных растений много багульника, ракитника, ольхи, кизильника, таволги, бузины, шиповника, боярышника, розмарина, и жимолости с темноголубыми ягодами.

Из ягод растут рябина, черемуха, смородина, черника, голубица, брусника, шикша, морошка, княженика и земляника. Здесь родятся всякие грибы, свойственные хвойным лесам. В тайчах и по каменным вершинам гор водятся лоси, зубры, медведи, олени и белки. Лисиц и соболей мало. По берегам Байкала и речкам, впадающим в него, ловят множество налимов, сигов и омулей; изредка попадаются таймени и осетры. Здешние налимы считаются лучшими по всему Байкалу, а омули ловятся весом от трех до двадцати фунтов и вкусом превосходят сигов. Для прогулки больных есть несколько тропинок на юг и на восток к горам и одна на север, составляющая большую дорогу в Баргузин, которая впрочем корниста и болотиста. С вершин высоких гор представляются величественные виды во все стороны, но всход на них, по причине топкости места и густоты кустарников, чрезвычайно труден. Лучшая и обыкновенная прогулка по большой дороге к берегу Байкала, откуда представляются взорам поразительнейшие картины. В сорока верстах от берега на северо-запад, расстилается сумрачный Ольхон, как огромное морское животное, поднявшееся на поверхность вод. Высочайшие утесы его, кажется, перед вашими глазами опускаются в море. Но более всего поразителен ужасный Онгорен, на вершинах коего вечные снега издали представляют купы облаков, как будто покоящихся на высочайшем престоле, взгроможденном из мрачных гранитных скал[4]. Сей картины, отстоящей слишком на сто верст от берега к северо-западу, невозможно изобразить во всем ее величестве.

Судя по малолютству местечка и отдаленности его от других селений, содержание здесь очень недорого. От местных жителей можно получать яйцо, молоко и коровье масло, а кур, баранов и телят покупают не ближе, как за полтораста верст отсюда. Только препровождение времени вопряжено с некоторою скукою, особенно осенью и зимою, когда весьма мало бывает посетителей. Большая дорога из Иркутска в Баргузин лежит подле ворот Туркинских теплиц, и хотя предписано от начальства, чтобы почта, следующая из Иркутска в Баргузин и обратно, останавливалась для раздачи и приема писем и посылок, но это редко случается. Ныне посетители платят за комнату по двадцати пяти рублей в месяц с особы. Можно бы надбавить еще рублей по пять и на сию сумму выписывать ведомости и журналы для общей пользы посетителей. Нет сомнений, что все будут довольны таким учреждением. По южную сторону теплиц находится небольшое селение, где в течение последних двадцати лет построено до двенадцати домиков. Живущие в них крестьяне и служители имеют изрядное скотоводство, но по малолюдству и недостатку сил не успели еще развести хороших огородов, хотя здесь капуста, свекла, редька, морковь, и особенно картофель, родятся хорошо. Даже не имеют они сенокосов, не смотря на то, что по берегу Байкала, от теплиц до Турки, находятся превосходные луга, требующие только небольшой очистки от валежника. Говорят, что заводили было здесь землепашество, но опыты посевов были неудачны, что и вероятно, ибо с трех сторон горы, покрытые дремучими лесами, а с четвертой Байкал, долго поддерживают здесь холод. Снега лежат до Николина дня, а иней начинают падать с Ильина дня. Однакож, чтобы здесь производились опыты земледелия что-то сомнительно, ибо в окрестностях вовсе неприметно, чтобы начинали где-нибудь распахивать землю. Здешние жители получают достаточное содержание от рыбных и звериных промыслов. Осенью, во время рекостава, каждый дом добывает в Турке от тридцати до шестидесяти пудов налимов, которых продают в Верхнеудинске, а оттуда берут хлеб и другие вещи, нужные в домашнем быту. Сверх того промышляют здесь белку, соболей, лисиц, а также сохатых (название лося в Восточной Сибири), оленей и козуль, коих мясо употребляют в пищу. Все сии выгоды достаточно заменяют землепашество и поддерживают кочевую беспечность, свойственную большей части северных сибиряков. Даже летом у себя не занимаются они рыбным промыслом, а предоставляют его борятам, приезжающим сюда с острова Ольхона. Впрочем свежая рыба здесь так дешева, что сиг, в два и три фунта весом, стоит не более пятнадцати копеек. Буряты, разрезывая сырую рыбу, сушат ее на солнце, а мелкую варят, и очистив от костей, также сушат. Первою называют они