Отрыв - [19]

дивизион в принципе. – Вам нужны спонсоры?

– Наверно. Тебе стоит позвонить в офис. Я всего лишь играю в хоккей. – Лейн взял

ручку и написал номер на подстаканнике. – Вот. Номер главного офиса. Я в курсе, потому

что если посмотреть «Джексонвилль Си Сторм» в справочнике, то найдешь именно этот

номер. И если звонить летом, то постоянно будешь попадать на автоответчик. И

нарисуешься со всем своим тряпьем и почти без денег, и будешь жить в «Эконо Лодж».

Майк убрал подстаканник в карман и медленно отступил от Лейна.

– Его часто бьют по голове? Я слышал, такое случается.

– Не. Он ослепительный человек–шайба. Его пытаются бить по голове. Но другие

парни не позволяют. – Зоуи просияла. – Я намереваюсь стать экспертом в хоккее, Майк.

Остерегайся.

– А я намереваюсь найти бармена, который в курсе, что такое «Роберт Палмер», – с

улыбкой отозвался Майк. – До скорого, Зоуи. Приятно было познакомиться, Лейн.

– Мне тоже. И мне, правда, нравятся ваши коктейли. – Лейн глянул ему вслед, а

потом вернулся к Зоуи. – Кажется, он классный.

– Да? Он ничего. Скользкий тип. Из разряда слизняков.

– Ты зовешь его по имени. – Лейн не мог себе представить подобное общение с

тренерами.

– Он заставляет. Ложный намек на близость. Меня прям бесит, – призналась она.

Лейн кивнул, будто понял, и задумался, не было ли слишком рано для молочного

коктейля. Внезапно захотелось.

– Родители решили, что мы встречаемся, – как бы между делом брякнул он и

повертел трубочку в стакане. На Зоуи он смотреть не мог. – Ты догадалась почему? Я нет.

Наконец–то он поднял взгляд. Зоуи слишком долго молчала, и ему подумалось,

может, стоило повторить.

– Я сказал…

– Да. Я слышала, – проворчала она, взяла стакан и наполнила его из дозатора. Того,

который полностью состоял из кнопочек. Лейн хотел воспользоваться штуковиной, но

опасался, что ее могли уволить. – Наверно, я догадалась… То есть я могу сообразить,

почему они так решили. Мы вместе «зависаем». Пьем коктейли из одной трубочки. Ты

рассказал им о виде на океан из моего дома. – Она хихикнула. Он не улыбнулся в ответ, и

она тут же посерьезнела. – Они же не знают, да? О… ну, ты понял. – Она вздернула брови.

– О, они знают, – сказал Лейн, постучав трубочкой по стакану. Очень

неудовлетворительно.

– Что? Правда? – прошептала Зоуи, подавшись вперед. – Ты же говорил, что

никому не рассказывал.

– Я и не рассказывал, – решительно заявил Лейн. Он огляделся, убедился, что они

были почти одни, и тихо произнес: – До тебя у меня был лучший друг. Его звали Дерек, и я

на него запал. Мне было шестнадцать, и его семья въехала в дом по соседству. Тогда я

играл в младшей подростковой команде и как раз приехал домой. Мы вместе тусовались

и играли в уличный хоккей и видеоигры и прочее. И однажды мы были в моей комнате.

Дверь была закрыта, мы сидели на кровати, и я… забрался на него и поцеловал.

– Сексуально. – Она улыбнулась, но совершенно точно поняла, что история не

закончилась ничем хорошим.

– Скорее неловко и странно. Но, в общем, нормально. Наверно, сексуально было

первые минуты две. Пока моя мать не открыла дверь и не увидела нас.

– Вот дерьмо.

– Ага. – Лейну до сих пор не нравилось об этом вспоминать, но сейчас он злился, а

не чувствовал вину. Или в основном злился. Эмоции сбивали с толку.

– А потом что? Родители рыдали, вопили, что ты позоришь их фамилию, и

спрашивали, как покажутся в церкви в воскресенье? – Она кашлянула. – Или типа того?

Лейн был ужасен в понимании подтекстов, но даже до него дошло, что должно

быть именно такая реакция была у родителей Зоуи.

– Она закрыла дверь.

– Ох. А потом ты спустился вниз, а они сидели на диване, держались за руки,

смотрели домашние видео и плакали?

Лейн моргнул.

– А? Это было до или после ора и чуши про церковь?

– Второй вариант не мой. Так было у Эрин. Слушай. Иногда твои истории

нуждаются в помощи, Лейн. – Она по–доброму улыбнулась и ласково на него посмотрела.

– А еще я пытаюсь не разреветься, потому что ты назвал меня лучшим другом.

– Разреветься в плохом смысле или типа «мы только что выиграли Кубок Стэнли»?

– Он подозрительно на нее глазел. – Если в плохом, я больше не стану тебя так называть.

Ты же помнишь: я ничего не знаю о девчонках? И абсолютно ничего не знаю о рыдающих

девчонках.

– Да в хорошем смысле. И не переживай. Теперь мне хочется тебе врезать.

Говоришь, родители просто… промолчали? – Она поморщилась. – Полная жопа. Но если

они знали, почему решили, что мы в отношениях?

– Они хотят так думать. Меня они не спросили, и я был слишком раздражен, чтоб

что–то сказать, когда до меня дошло. – Он опустил взгляд на стойку и покраснел. – И… не

знаю. Я должен был хоть что–нибудь сказать. Ты сердишься, что я промолчал? Я на себя

сержусь.

– Разумеется, я не сержусь, – заверила она, похлопав его по руке. – Они вроде

обрадовались, что дела у тебя идут отлично. Если они считают, что мы больше, чем

друзья, это их проблема, не твоя.

– Вот в чем прикол, – сказал Лейн. Он взял ее за руку, и его поразило, насколько

нежно и легко он ее коснулся. Он всегда был кошмарен в подобных вещах. Может, из–за

того, что все время его окружали парни, и ему хотелось трогать их, причем не только