Отрезок пути - [10]

– За что, Лонгботтом? – как-то устало спрашивает Снейп.

– Ну… за хамство… то есть за грубость, – ну а как еще это назвать?

– Лонгботтом, я прекрасно знаю, какое произвожу впечатление, в особенности на первокурсников, так что можете оставить свои извинения при себе, – он молчит несколько секунд, а потом требует: – Посмотрите на меня.

Я с трудом отрываюсь от разглядывания собственных ладоней и поднимаю глаза.

– В связи с вышесказанным, у меня к вам несколько вопросов. Надеюсь, вы на них ответите? – он дожидается кивка и продолжает: – Вопрос первый: вы и в самом деле считаете гербологию «копанием в земле»?

– Нет, сэр? – я удивленно мотаю головой. С чего он это вообще взял?

– Следовательно, так считает ваша бабушка, – я не отвечаю, но это и не вопрос. Это вывод. А вопрос не заставляет себя ждать: – Вы ведь осознаете, Лонгботтом, что даже пожелай я пустить вас на ингредиенты, что, в принципе не могло бы прийти мне в голову, поскольку приличного зелья из вас не получится, это грозило бы мне как минимум Азкабаном? То же касается и экспериментов над студентами.

– Сэр, я знаю, что это все ужасно глупо, не маленький все-таки, – бормочу я, безуспешно пытаясь убрать из голоса жалобные нотки. – Я вовсе не думаю, что вы действительно можете это сделать. И каждый раз себе это говорю, но…

– Все понятно, – хмуро прерывает меня он и добавляет сквозь зубы: – У вашей бабушки весьма оригинальное представление о воспитании единственного внука.

Он явно злится. На меня? Вроде не похоже. Надеюсь, не на бабушку. Этого только не хватало! Она тут вообще не при чем, я ведь уже давно не маленький. И прекрасно знаю, что Снейп меня не убьет и не отравит. Просто я идиот.

– Вот что, Лонгботтом, – говорит Снейп после минутной паузы, – на сегодня, думаю, с вас достаточно. Возвращайтесь в гостиную. А лучше прогуляйтесь, до отбоя еще есть время. И не забудьте, что я говорил в самом начале нашего так называемого занятия.

– Да, сэр, – я встаю и иду к двери. Спросить, приходить ли мне в понедельник, почему-то так и не решаюсь. Просто прощаюсь и ухожу.

Прогуляться – это прекрасная идея. В гостиной Гермиона наверняка начнет расспрашивать, что и как, а говорить правду мне совсем не хочется. Все это слишком странно. И непонятно, будет он меня учить или нет.

Стоп! Меня осеняет так неожиданно, что я даже спотыкаюсь.

«Не забудьте, что я говорил в самом начале…»

«Если в следующий раз вы заявитесь на несколько минут раньше…»

Ну, конечно! Я невольно улыбаюсь. Интересно, это типично снейповское качество – намекать вместо того, чтобы сказать прямо, или все слизеринцы такие? Пожалуй, навещу-ка я Спраут. Обрадую новостью, так сказать.

Глава 4. Это только начало

Я не хочу идти на похороны. Просто не имею права. Но не пойти не могу. Вот ведь дилемма. Вечно у меня все не как у людей. Но делать нечего, и вместе со всеми я иду за МакГонагалл. А выйдя из школы, сворачиваю в сторону. Никто этого не замечает. Потом скажу, что мне стало плохо. Я не могу. Просто не могу. Прижимаюсь лбом к теплой стене, бью по ней кулаком и шиплю от боли сквозь стиснутые зубы. Ну почему все так?

– Невилл? – вот только Луны мне и не хватало. Буквально ни на шаг не отходит. Влюбилась, что ли? Смешно. Просто ей одиноко. Гарри, Рон, Гермиона и Джинни проводят время вчетвером, и никто другой им не нужен. Я… а что я? Мне сейчас вообще не до людей. А ей одиноко.

Я оборачиваюсь. Луна смотрит на меня очень внимательным и понимающим взглядом. Да что она может понимать?

– Вокруг тебя сейчас много мозгошмыгов, – сообщает она, неуверенно улыбаясь. Интересно, когда она окончательно от этого избавится?

– Больше, чем ты думаешь, – отвечаю я, безуспешно пытаясь улыбнуться.

– Ты можешь их отогнать…

– К сожалению, не могу, Луна. Они уже стали частью меня.

– Да, – произносит она с легким удивлением, – это правда. А я сразу не заметила. Это очень плохо, ты знаешь?

– Догадываюсь, – отвечаю я, невесело усмехаясь.

– Плохо, – повторяет она. – Ты совсем запутался. И твои мозгошмыги тоже. Я впервые вижу, чтобы они были настолько сбиты с толку.

Ну, вот и что на это ответить? Как с ней вообще разговаривать? Я помню, что говорил Снейп, но все же… Снейп. Опять Снейп. Черт бы его побрал!

– Я не знаю, что с тобой происходит, Невилл, – признается Луна. – Но мама всегда говорила, что для того, чтобы понять ситуацию, нужно от нее отрешиться. Посмотреть со стороны. Как будто это тебя не касается. Тогда личный интерес не будет тебе мешать прийти к правильному выводу.

Я вздыхаю. Это, конечно, верно, но в данной ситуации все слишком очевидно. Слишком…

– Я обязательно воспользуюсь советом твоей мамы, – обещаю я. – А теперь пойдем.

Мы выбираем места, сидеть слишком близко совсем не хочется. Луна что-то говорит, но я ее почти не слышу. Она славная девушка, но ее общество может здорово выматывать.

Разумеется, собралась целая толпа. Оно и понятно – Дамблдора многие уважали. Надо же, даже Амбридж здесь! Вот уж кого не звали! Еще и делает вид, что расстроена. Я нахожу глазами Гарри. Судя по лицу, он тоже «рад» ее видеть.

Странно, но все происходящее меня совершенно не трогает. Словно я не сижу здесь, у озера, глядя на тело директора и слушая пафосную прощальную речь, а читаю в учебнике по истории о событиях трехсотлетней давности. Какая-то отрешенность. Кстати, неплохо работает. Если удается убедить себя в том, что тебе все безразлично, потом становится совсем просто. На какое-то время.