Отрезок пути - [12]

– А зачем это надо вам, сэр? – вопрос срывается с губ раньше, чем я успеваю осознать, что задавать его ни в коем случае нельзя. Выгонит. Выставит вон и правильно сделает. Ведь это была моя идея, а он пошел навстречу. А я еще с вопросами лезу, хотя не имею на это никакого права. Я краснею и отворачиваюсь.

– Хотите, расскажу вам кое-что интересное? – этот неожиданный вопрос заставляет меня уронить клыки в четвертый раз.

– Интересное, сэр? – переспрашиваю я.

– Да, Лонгботтом, интересное, – кивает Снейп. – Я бы даже сказал, интригующее. Например, я могу вам рассказать о том, что яды и противоядия, равно как и Приворотные зелья изучаются только на шестом курсе. Что Успокоительную настойку, если повезет, вы будете готовить только весной. И что о цикуте в стандартном учебнике по зельеварению сказано очень мало.

Это он к чему вообще? Мне все никак не удается собрать эти несчастные клыки. Для этого успокоиться надо, а Успокоительную настойку, если повезет…

– Лонгботтом, вы имеете хоть какое-то представление о школьной программе?

Ну, вот что на это ответить? Имею, конечно, поэтому и киваю. Но он все равно недоволен.

– В таком случае, помните ли вы свои поистине впечатляющие ответы?

Ах, вот в чем дело! Ну, конечно… Мне и в голову не могло прийти, что он может…

– Сэр, а зачем вы спрашивали о том, что мы еще не изучали? – задаю я резонный вопрос.

– Чтобы понять, знаете ли вы школьную программу настолько, чтобы это заметить, – он усмехается. – И пришел к выводу, что, безусловно, не знаете. Что, однако, не помешало вам ответить верно. Полагаю, предупреди я вас заранее, вы принесли бы мне чистый пергамент.

Ну, тут уж он преувеличивает. Не настолько я тупой, чтобы совсем ничего не помнить из того, чтобы мы изучали. Только к чему он все это сообщает?

Снейп словно читает мои мысли.

– Думаю, я ответил на ваш вопрос, Лонгботтом, – раздраженно изрекает он.

Интересно, на какой именно? Ну, нет, лезть к нему я больше не буду! Лучше со слизнями, наконец, разберусь. Надо же их каким-то образом варить.

– Лонгботтом, вы можете объяснить, каким образом ваша очень неплохая память сочетается с патологической рассеянностью?

Слизни, естественно, летят на пол. Я бросаюсь их поднимать и боковым зрением вижу, как Снейп закатывает глаза и качает головой. А он, оказывается, терпеливый. Только вопросы странные задает.

– Не понимаю, о чем вы, сэр, – отвечаю я. – Память у меня всегда ужасная была. Даже дни рождения путаю.

Вот не знаю, что я такого сказал! Не знаю! Но он смеется. И даже почти как нормальный человек – только слишком коротко и резко.

– Знаете, Лонгботтом, я всегда подозревал, что еще до окончания Хогвартса вы вгоните меня в гроб. Теперь я уверен, что так оно и будет.

А это что должно означать? Мы с ним, определенно, говорим на разных языках. Некоторое время Снейп, посмеиваясь, разглядывает меня, словно какое-нибудь любопытное насекомое, а потом сообщает:

– Полагаю, у вас, Лонгботтом, есть некоторые способности не только к гербологии, и мне как вашему преподавателю противно смотреть, как они пропадают зазря.

Каким-то чудом мне удается не уронить дурацких слизней во второй раз. У меня есть способности, надо же! Нет, я привык к тому, что об этом говорит Спраут, хотя она, конечно, мне льстит, но чтобы Снейп… Это совсем в голове не укладывается.

– Лонгботтом, может, вы все-таки изволите заняться делом? – раздраженно спрашивает он. – Я не собираюсь сидеть тут с вами и тешить ваши комплексы до скончания веков!

Я, вообще-то, тоже не собираюсь торчать в вашей лаборатории вечно! Удовольствие ниже среднего, знаете ли! Ладно. Он прав – надо брать себя в руки. Это же просто смешно – на пятом курсе не справиться с простейшим зельем! Особенно после того, как Снейп обозвал меня способным. Я измельчаю новую порцию змеиных клыков (предыдущие слишком много времени провели на полу), запускаю в последнее плаванье слизней и прибавляю огонь. Как ни странно, все получается. Даже про иглы дикобраза не забываю. Впрочем, я и тогда о них знал. И что только на меня нашло? Зелье-то действительно примитивное и готовится быстро.

Снейп подходит к столу и заглядывает в котел. Мне даже удается не вздрогнуть, когда он приближается.

– Ну что ж, Лонгботтом, полагаю, вас можно поздравить. Вы прекрасно справились с зельем уровня первого курса. Я восхищен.

Вот теперь точно издевается. Гад. Сам-то, небось, еще в утробе матери зелья начал варить. Но не всем же быть такими. А я снова чувствую себя идиотом, потому что буквально минуту назад считал, что могу собой гордиться. Было бы чем.

– Это только начало, – замечает Снейп, – не расслабляйтесь. Жду вас в четверг.

Намек понят, сэр. Уже ухожу. Можно сказать, уже ушел. Я торопливо прощаюсь и практически бегом покидаю его владения. Он прав, это только начало. Боюсь даже думать о том, что будет дальше.

*

Мы все едем в одном купе: Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Луна и я. Я рассеянно поглаживаю тихо мурлычущую Мимбулус Мимблетонию и наблюдаю за своими соседями. У Гарри вид человека, который что-то задумал. Если вспомнить, что у него весь год были индивидуальные занятия с Дамблдором, а в тот день они вместе покидали школу, то ничего удивительного я здесь не вижу. Наверняка директор дал ему какое-то задание. Если так, то Рон и Гермиона помогут. Я бы тоже мог помочь, но меня он не попросит. С чего бы вдруг? Впрочем, я несправедлив. Не попросит он не потому, что считает меня тупицей, а потому, что не хочет подвергать опасности. Он бы и Рона с Гермионой просить не стал, но они ему выбора не оставят. А я не настолько близко с ним общаюсь, чтобы просто поставить перед фактом.