Отречение от благоразумья - [6]
После посещения дома Конде отче Густав с истинно тевтонской напористостью и невзирая на слабые протесты, потащил нас осматривать недавно отремонтированный Нотр Дам де Пари, собор Парижской Богоматери, но я счастливо избежал предначертанного, свернув в вовремя попавшийся узкий переулок квартала Марэ и завершив свой путь в новомодном заведении, которое многие расхваливали — кофейне мадам Нинон де Ланкло, «удивительные блюда и напитки из Нового Света, приятное общество, разумные цены»... Вдобавок на обратном пути мне довелось раззнакомиться с милейшими женщинами — соломенной вдовушкой госпожой Кокнар и ее подопечными. Муженек госпожи Кокнар лет десять или пятнадцать назад отправился поискать счастья в Новом Свете, и что-то не торопился обратно в Старый, к семейному очагу и шлепанцам. Однако бойкая госпожа Кокнар не собиралась предаваться отчаянию, вела хозяйство, держала нескольких мастериц-вышивальщиц, сдавала комнаты господам королевским мушкетерам, и вдобавок покровительствовала Бедным Сироткам — Франсин и Шарлотте Ларшан, двум очаровательным и языкатым девицам, своим дальним родственницам, любительницам собирать придворные сплетни (хотя они ни разу в жизни не бывали за воротами Лувра) и побеседовать о чем-нибудь «возвышенном и душещипательном» из великосветской жизни.
Излишне говорить, что вернулся я далеко за полночь, слегка повздорив с караульными, не желавшими отпирать ради меня ворота...
Наступившее утро принесло ворох новостей: казнь Равальяка отложена на неопределенное время в связи с новыми вскрывшимися обстоятельствами, в Лувре во время вчерашнего празднования седьмой пятницы на неделе подпалили шутихами крышу королевских покоев, а в нашей приемной зале, любовно отделанной в черных тонах, сидит некий весьма обеспокоенный добрый христианин, и преподобный Густав Мюллер желает немедленно — вы слышите, немедленно! — видеть господина секретаря вместе со всеми надлежащими атрибутами его ремесла, сиречь бумагой, чернильницей, перьями и быстро! Шнель!
КАНЦОНА ТРЕТЬЯ
О притягательности доносительства
Доносчики полезны и необходимы, дабы не останавливалось вращение юридическо-теологической мельницы. С этим никто не спорит, более того — Святейшая инквизиция изо всех сил поддерживает благие намерения своих верных сыновей и дочерей, стремящихся помочь упомянутой инквизиции в деле скорейшего искоренения ересей...
Только почему у всех этих доносчиков — независимо от происхождения и статуса — шкодливые глазенки никогда не смотрят на собеседника, а в доносах (вроде бы написанных без принуждения и совершенно добровольно) не просматривается ни капли полета фантазии и игры воображения? В точности школяры — переписывают друг с друга, не трудясь овладеть подлинным смыслом начертанного!
Новоиспеченный борец со злом несколько отличался от подобных ему личностей, во множестве виданных мною в землях Испании, Франции и Англии. Во всяком случае, повествовал он с большим жаром, делая круглые глаза, отчаянно жестикулируя и вызывая изрядные колебания воздуха. Братья-доминиканцы внимали: герр Мюллер — со скучающей благосклонностью, отче Лабрайд невозмутимо, отец Фернандо — с нескрываемым любопытством, Мак-Дафф — равнодушно. Следовательно, еще неведомый мне господин осведомитель не излагает ничего полезного, за что можно было бы зацепиться в раскручивании вероятного дела.
Я пристроился в углу обширного стола, шлепнул перед собой первый подвернувшийся листок, украшенный изображением невинного агнца и словами «Consiergeri. Nunciatura Apostolica», и начал строчить, уловив первую же связную фразу незнакомца:
«...А еще сей Бернар в задней комнате своей книжной лавки содержит подозрительного вида книги, обтрепанные, переплетенные иная в старую кожу, а иная в бархат с позолоченным тиснением, и книги сии не продает, но выдает определенным лицам на руки с условием всенепременного возвращения. В числе его постоянных посетителей я не раз замечал некую даму, видом неказистую, однако, судя по наряду и обращению сопровождавших ее лиц, знатную, и сказали мне, что зовут ее Леонора Галигай и она из приближенных Ее величества королевы...»
— Вы сами держали в руках хоть одну из этих книг? — перебил словоизвержение увлекшегося звуками собственного голоса дворянчика (точно, дворянин — при шпаге, хотя ее почистить бы не мешало... и ножны новые купил бы, что ли...) отец Густав. Начинающий доноситель от неожиданности икнул и сбился:
— Ну... Я... Как бы вам сказать, ваше преосвященство...
— Ваше высокопреподобие, — страшным шепотом поправил я, зная, с какой легкостью наш председатель впадает в ярость берсерка, стоит кому-то перепутать его титул. «Преосвященство» — это к кардиналу, а герр Мюллер не кто-нибудь, а полномочный легат самого Папы Павла V и кардиналами может на завтрак закусывать.
— Ваше преподобие, — торопливо исправился застенчивый сикофант. — Я... В общем, я издалека поглядел, там на одной книге было написано — «Disquisitionum Magicarum», — ему пришлось совершить настоящий подвиг, чтобы выговорить заумное латинское название.
— Разрешено, — почти сразу откликнулся Мак-Дафф, — сочинение дель Рио, вдобавок направленное против колдунов. Еще что-нибудь, мсье де Варрен?
…Вы – добропорядочный и вполне заурядный средневековый рыцарь. Скромная мечта вашей жизни – стать участником грядущего Крестового похода. Вы тащитесь по извилистым дорогам Прованса, размышляя о далекой Палестине и препираясь с компаньоном, и вдруг жизнь начинает вытворять с вами такое…А ведь вас предупреждали: враги повсюду! бдительность должна быть на высоте!Что, спрашивается, делать честному рыцарю, если везде сплошные обманщики да заговорщики? Ваш напарник оказывается королевским лазутчиком, попутчица – шпионкой конкурентов, окружающие стремятся втянуть в авантюры со смертельным исходом.
Ты всего лишь обычный человек? Твоя жизнь тиха, размеренна и предсказуема? Твой мир заключен в треугольнике дом-работа-тусовка?Что ж, взгляд на привычное мироустройство придется немедленно и резко пересмотреть благодаря удивительному наследству, полученному от дальней родственницы, жившей одновременно в XX и IX веках и владевшей секретом удивительных дорог, связывающих эпохи древности и день настоящий.Новый роман А. Мартьянова – классический образец «городской фантастики», где читатель встретится со своими современниками, знаменитыми историческими персонажами, загадочными и опасными существами и осознает важнейшую истину: прошлое куда ближе, чем всем нам кажется.Получи свое наследство!
Волкодав с детства слышал рассказы о Последней войне. Но, страдая в подземных рудниках Самоцветных гор, не подозревал, что в них некогда обитала сила, ставшая причиной страшного бедствия, поразившего мир.Полчища кочевников обрушились на мирные города и села. Прекрасно обученные войска Саккарема, Нардара, Халисуна и Нарлака не в силах противостоять захватчикам. Восточный континент в огне, мир обречен, и, кажется, сами Боги в отчаянии. Однако четверка отважных, вооруженных знанием о причинах Последней войны, принимает брошенный людям вызов.Заключительная книга трилогии "Время беды".
На континенте вспыхнула жестокая война. Полчища кочевников обрушились на мирные города и страны, сметая все на своем пути. Бессильны военачальники, бессильны владыки и мудрецы — никто не может ни остановить бедствие, ни даже найти его причину. Кажется, что Мир обречен, но четверка героев, вооруженных знанием, понимает, что в мир людей пришла неведомая сила, изгнанная из Верхней Сферы, и бросает ей вызов.Примечание:Роман Андрея Мартьянова и Марии Кижиной «Последняя война» в издании 2001 года (книга «Время беды») был напечатан в переработке Павла Молитвина под названием «Пробуждение спящих».
Сильно всё-таки меня магистр Крэй невзлюбил. Нет то, что он, боевой маг, теоретиков недолюбливает, это известный факт. Но это ж надо было, на стажировку, в такую даль несусветную отправить? Да сюда со времён основания академии никого из стажёров не присылали! Так ладно, если бы ещё эти мучения стоили того. Но оказалось, у добрых жителей далёкого окраинного городка свои планы на присланного стажёра, в которые не вписывается долгое и мирное пребывание в городе. Но разве ж это повод для печали? Стажировка закончилась раньше срока, а обратно до академии ещё добраться надо, так почему бы не срезать путь через Забытую пустыню? Заодно можно и сокровища поискать, и разгадать парочку тайн Забытого Города.
Реймунд Стург — убийца. Лучший из лучших. В мире Вопроса и Восклицания, переживающем эпоху великих открытый — эпоху парусов, пороха и закаленной стали. Он работает на Международный Альянс. Тайную организацию, которой платят за смерть самых сильных мира сего. Его удел — быть чужим оружием. И он был им. Верным и безотказным. С детства. Возможно лишь чуть более милосердным и склонным не допускать лишних жертв. Что-то пошло не так. Его предали. Кошка. Бывшая возлюбленная, ныне опасный враг. А голос из снов шепчет о свободе. Он все еще агент Альянса.
Реальный мир вокруг или виртуальный? А те, кто называют себя богами, они правда боги или админы продвинутой игры? Безусловно, это интересные вопросы. Но для тех кто внутри — это не важно, они просто учатся тут жить…
Виолетта Барская жила обычной жизнью: любимый муж, двое маленьких детей. Не было никаких приключений, а только любовь и гармония в семье. Один день изменил всю ее жизнь: авария, смерь мужа и маленьких детей. Она осталась чудом жива, потому, что она не человек — она дампир да еще и королевской крови. Теперь ее мир полон вампиров и конечно же любви.
С самого начала люди провозглашали магию к высшим знаниям; иметь могущество над силами природы с помощью магической энергии. Однако человек совершил самую ужасную и отвратительную ошибку, неся за собой хаос и разрушение. Эта ошибка влачит корни из кровавых жертв — и ничто не сравниться с таким могуществом. Некоторые люди провозглашают ошибку даром; полны ненависти и отверженности, начали экспериментировать с магией, желая воссоздать прототип Ужасной Ошибки, — тёмной магии, скрещивая внутреннюю энергию с кровью, дабы получить оправданный Дар человечества. Ошибка не должна повториться, даже упоминаться.
«Леший» неизвестного писателя Серебряного века Сергея Рессера — символистская проза, повествующая о любовных страстях лешего и тягостном бунте лесного существа против собственной природы.