Отраженный свет - [3]

Принцесса Луна, младшая сестра Селестии, смириться не пожелала и поддалась чарам злой силы, пообещавшей исполнение мечты. Ее планы переделать всех пони так, чтобы заставить их быть счастливыми, не нашли поддержки у старшей сестры и вызвали тот глупый бунт, когда Луна из чувства протеста отказалась заканчивать ночь. Недели тьмы и лихорадочные поиски средства переубедить сестру, не давшие результата. Осознав неизбежность конфликта, Селестии пришлось выступить против принцессы Луны. Обрушив на сестру всю силу своей магии, Селестия усыпила и спрятала ее на Селене. Чтобы заглушить душевную боль, принцесса ушла в работу настолько, чтобы не оставалось ни единой секунды на воспоминания.

Эквестрия росла и развивалась, и, даже при всем трудолюбии правительницы, успеть сделать все она уже не могла. Постепенно часть обязанностей была делегирована совету министров, другая отдана органам местного самоуправления, но времени все равно не хватало, и идея взять себе двойника показалась ей привлекательной. Саншайн вместо Селестии посещала те мероприятия, где достаточно было формально обозначить интерес высочайшей особы, вроде соревнований юных летунов в Клаудсдейле, освобождая при этом время для более важных дел.

«Если бы я только знала о побочных эффектах, — думала принцесса, машинально отмечая, что закат на полсекунды запаздывает от расчетного времени. — Может быть, я не стала бы брать двойника?» «Нет, все равно стала бы. Я ни о чем не жалею, — решила Селестия. — И я обязательно попрошу Саншайн об одной услуге...»

Край солнца скрылся за горизонтом, до подъема Селены оставалось еще 48 минут, и правительница вернулась в кабинет, где ее дожидался первый секретарь с очередной пачкой бумаг.

Глава II

Семейство Бугсонов в полном составе собралось на платформе с воздушным шаром, совершавшим рейсы до Понивиля — деревушки, расположенной неподалеку от столицы. Близняшки были при полном параде: диадемы, закрепленные на голове крошечными заколками, бархатные рукава на передних ногах и седла с сумочками, набитыми игрушками. Не в силах долго стоять на одном месте, жеребята стали носиться вокруг корзины воздушного шара.

— Это что там за вопли? — в очередной раз поинтересовалась Саншайн, когда в детских вскриках стали проскальзывать плачущие нотки.

— Ива таскает Энджелу за хвост, — проинформировал ее Энди.

— Ива! Немедленно прекрати! — погрозила мама расхулиганившейся дочке. — Энджела, иди сюда, я тебя пожалею!

Приласкав хнычущую малышку, Саншайн посадила ее себе на спину.

— Мама! Мама! Возьми меня! — запрыгала вокруг Ива, приревновав к сестре.

— Нет, маме тяжело, иди лучше к папе, он возьмет.

Подсадив Иву на спину, Энди стал ее развлекать, скача по платформе и размахивая крыльями. Тут уже приревновала Энджела и, спрыгнув с маминой спины, стала бегать за папой с требованием «взять меня». Посадив к себе и вторую дочку, он продолжил дурачиться, а Ива крепко задумалась, нахмурив лобик. «Мама может одну, а папа может двух!» — изрекла она свою мысль.

Приглашенные на праздник друзья опаздывали. До отхода оставалось всего пять минут, и Энди уже начал волноваться. «Ничего страшного, следующим рейсом прилетят», — сказала жена. Семейство направилось к корзине, где состоялся короткий спор с билетером. Дело в том, что пегасы лететь на шаре вовсе не собирались, они вполне могли долететь и сами, а жеребята летали бесплатно. Не придумав, за что бы взять денег, билетер махнул копытом.

Когда раздался последний сигнал, на платформу вбежало запыхавшееся семейство земных пони. Главу семьи звали Понифаций, он был темно-рыжего цвета с черной гривой. На спине он тащил синего жеребенка с ярко-красной гривой, а следом бежала его жена — синяя пони с голубой гривой по имени Ракуна. Приговаривая на бегу «Просим прощения, здрасти, здрасти!» семейство с ходу запрыгнуло в корзину, и шар начал подниматься.

— Эй, вы! А деньги?! — завопил билетер, опешивший от такой наглости.

— Я заплачу, не волнуйтесь, — успокоил его Энди. — Это наши друзья.

— Артошка пришел! — обрадовались близняшки.

Девчонки тут же взяли его в оборот, обнимая и подергивая за хвост и гриву. Испугавшись столь активных знаков внимания, Артошка захныкал и забился к маме под грудь.

Пегасы лениво кружили у воздушного шара. Саншайн и Ракуна громко болтали на разные темы, интересующие кобылок, а дети заворожено смотрели на проплывающий снизу пейзаж. На подлете к деревне к ним на встречу взлетела еще одна пегасочка — серая с желтой гривой.

— Мы вас уже заждались! — закричала она, подлетев ближе. — Динки вся извелась в нетерпении!

— Динки! Динки! — радостно заголосили близняшки, пытаясь разглядеть сверху подружку.

Заметив маленькую светло-фиолетовую единорожку с желтой как у матери гривой, они замахали передними ногами. Динки, запрыгнув на бочку, встала на дыбы, размахивая ногами в ответ. Отец единорожки трагически погиб еще до ее рождения, но Дитзи Ду, так звали серую пегасочку, до сих пор хранила к нему любовь в своем сердце.

Дитзи была давней подругой Ракуны. Саншайн познакомилась с ними несколько лет тому назад, во время беременности. В то время она уже работала на принцессу Селестию, поэтому все обследования проводились в родильном отделении госпиталя «Крылатых Целителей». Это был самый престижный роддом в Эквестрии, куда попадали только сливки общества, платя при этом немалые деньги. На «выскочек», наблюдавшихся бесплатно, эти пони смотрели с презрением, нарочито их игнорируя. Встретив простых кобылок в таком элитном месте, Саншайн удивилась, но сразу же преисполнилась к Ракуне и Дитзи симпатией.