Отражённые в небе мифы земли - [24]

После совещания с Финеем аргонавты поплыли дальше. Тяжело было у них на душе; услышали они вдали грохот сталкивающихся Симплегадских скал и рев бушующих волн. По зову рулевого Тифиса дружно гребут герои; Эвфем, выйдя на нос корабля, пускает мимо губительных скал своего голубя. Затаив дыхание, смотрят за ним аргонавты; едва успели они разглядеть, как среди вспенившихся волн голубь пролетел между скалами и полетел дальше — они оторвали у него только кончик хвоста.

Громко и радостно вскрикнули аргонавты и по зову Тифиса дружно стали грести, борясь с огромными волнами. Волны напирали на корабль с такой силой, что весла кривились и гнулись в дугу. Наконец страшной вышины волна стала бросать и кружить корабль из стороны в сторону, а грозные скалы начали сближаться. Но тут на помощь гибнущим аргонавтам пришла Афина; отодвинула она левой рукой одну из скал, а правой толкнула «Арго» с такой силой, что понесся он быстрее стрелы. Только часть кормового весла оторвали от него сомкнувшиеся скалы. После этого они снова разошлись и крепко стали на своих местах, ибо судьбою было определено: если когда-нибудь между Симплегадами проплывет корабль, должны они с того часа вечно стоять неподвижно на своих местах.

Много дней и ночей плыли аргонавты вдоль южного берега Эвксинского моря, много неведомых народов они встретили. На одном из островов нашли они трех юношей в изорванных одеждах и жалких видом. Это были сыновья Фрикса; умирая, завещал он им возвратиться в страну предков, в богатый дом их деда Атамаса. Их корабль разбила буря, но, к счастью скоро на остров, где они спаслись, прибыли аргонавты.

За обедом Ясон сообщил им, что он их родственник по деду, что плывет со своими спутниками в Колхиду за золотым руном и просит их быть проводниками. Услышав это, юноши пришли в ужас. Ведь их дед Аэт лют и мощен, как Apec, да к тому же повелевает он сильным и могущественным народом. Руно же охраняется страшным, никогда не дремлющим драконом.

Но аргонавты не устрашились, и на следующее утро, сопровождаемые сыновьями Фрикса, подняли паруса. Долго плыли они, пока не увидели вдали высокие вершины Кавказа. К одной из кавказских гор был прикован Прометей; вечером аргонавты увидели, как над ними промчался хищный орел Зевса, летевший терзать печень титана. От взмахов его крыльев паруса на корабле вздувались и бились, как от сильного ветра. Вскоре аргонавты услышали стоны и болезненные крики: орел уже вонзил свои когти в жертву.

В ту же ночь «Арго» достиг устья Фасиса (Риона); паруса были опущены и корабль на веслах направился вверх по реке. Тем временем олимпийские боги совещались о том, как бы лучше помочь Ясону добыть золотое руно. Гера, супруга Зевса, посоветовала идти к Афродите и просить ее, чтобы она через своего сына, бога любви Эрота, вселила в сердце волшебницы Медеи, дочери Аэта, страсть к герою, — своими волшебствами смогла бы она помочь исполнению его замыслов.

Афродита пообещала Эроту волшебную игрушку Зевса — золотой шар с кольцами, летающий по воздуху, подобно комете, за исполнение ее просьбы. Мальчик радостно схватил лук и приносящие любовь стрелы и выбежал из зевсова сада. Поздно вечером аргонавты, поднимаясь вверх по Фасису, достигли Аэтовой столицы и рощи Ареса; слева от них возвышались кавказские горы. Совершив благодарственное возлияние богам, спрятали они свой корабль в заросшей камышом бухте и немного спустя заснули один за другим. Наутро Ясон предложил им оставаться на корабле, сам же решил с сыновьями Фрикса отправиться к Аэту и просить отдать золотое руно добровольно. «Ведь добрым словом, — сказал он, — делается иногда больше, чем силой. Если же отвергнет он нашу просьбу — мы обсудим тогда что делать».

Аргонавты одобрили план Ясона, и он с посохом мира в руках отправился в сопровождении своих спутников в город. В это время Гера покрыла густым туманом столицу Аэта; не замечаемые и не оскорбляемые никем, подошли аргонавты к царскому дворцу. С изумлением смотрели они на великолепный обширный, украшенный хитроумным богом кузнечного дела Гефестом, дворец властителя Колхиды.

Младшая дочь царя Аэта Медея была жрицей Гекаты — богини волшебства и привидений; ежедневно уходила она в храм богини и оставалась там до вечера; но в этот день Гера внушила ей мысль остаться дома. У входа во дворец встретила она героев и громко вскрикнула от изумления. Никем не видимый прилетел во дворец Эрот и, спрятавшись за колонну, поразил своей золотой стрелой Медею. Безмолвно стояла дева, томимая тоской, боль терзала ее грудь, бледность сменялась румянцем. Украдкой от окружающих бросала она взоры на Ясона, и душу ее наполняла сладостная грусть.

Царь Аэт сначала встретил Ясона приветливо и пригласил его со спутниками на пир, но затем, выслушав рассказ сына Фрикса Аргоса о причине прибытия аргонавтов в Колхиду, вскипел гневом. Решил он, что чужеземцы прибыли, чтобы отнять у него престол.

«Успокойся, Аэт, — отвечал ему Ясон, — не со злыми намерениями прибыли мы в Колхиду. Нас побудила к этому делу судьба и воля злого царя. Отдай нам руно, и мы будем прославлять тебя по всей Элладе». Так говорил Ясон, и, слушая его, царь не знал, на что решиться: предать чужеземцев смерти сразу же или испытать их силы. Наконец, он остановился на последнем. «Зачем тратить столько слов, — сказал он, — если вы не уступаете мне достоинством, я отдам вам руно. Но прежде вы должны выполнить работу, которую я обычно исполняю собственноручно. На поле Ареса пасутся два меднокопытных быка, извергающих пламя из ноздрей. Этих быков нужно запрячь в плуг и вспахать поле, засевая в борозды не хлебные зерна, а зубы дракона; из них вырастут облаченные в броню воины. Когда они окружат тебя, Ясон, толпой, умертви их копьем. Если ты выполнишь эту работу, я отдам тебе руно — вези его своему царю. Но без этого не видать тебе его не подобает сильному уступать человеку, худшему его». Долго сидел Ясон, обдумывая предложение царя; уж слишком велика была опасность. Наконец, сказал он: «Прав ты, о царь, требуя от меня исполнения трудного дела, но я решаюсь — повинуюсь я судьбе, приведшей меня в твое царство».